"М.Емцев, Е.Парнов. Бунт тридцати триллионов" - читать интересную книгу автора

неторопливо спустился за ней. Она сразу же побежала к заросшей рогозом и
стрелолистом излучине. У Милки великолепный нюх на уток. Поэтому я быстро
зарядил оба ствола и побежал за собакой.
Не успел я пробежать и сотни метров, как Милка резко остановилась и
застыла. Ее болтавшиеся, как тряпки, уши напряглись, короткая шерсть стала
дыбом. Милка прижалась к самой земле, повернувшись мордой к озеру. Когда я
подошел к ней, она немного осмелела и начала лаять со злобным горловым
рокотом. Такого с ней еще не было. Я удивленно огляделся. Вспугнутые
собачьим лаем и визгом, над излучиной поднялись два селезня. Я было
вскинул ружье, но Милка, вцепившись зубами в мою штанину, потащила меня к
воде.
В сердцах я опустил двустволку и отругал собаку. Она виновато вильнула
хвостом, но зубов не разжала.
Я взглянул на озеро. Метрах в трехстах от берега я увидел какой-то ярко
блестевший на солнце предмет. Сначала я решил, что это плывет пустая
железная бочка из-под бензина. Но откуда здесь взяться бочке?
Присмотревшись, я обнаружил, что эта штука живая. Быстро повернувшись,
я бросился прочь от воды и вскарабкался на террасу. Милка с отчаянным воем
понеслась за мной. Сверху видно было лучше - не так мешали солнечные
блики. Неизвестное животное быстро плыло к берегу по направлению ко мне.
Уже можно было рассмотреть выдававшиеся из воды части. Передняя часть
туловища (я не решаюсь назвать ее головой, так как толком ничего не
разглядел) была около двух метров. Глаза широко расставлены. Длина
темно-серого массивного тела - приблизительно метров десять. По бокам
головы я различил два светлых пятна, а спину чудовища венчал огромный,
загнутый назад плавник. Я видел такой или очень похожий плавник на
картинке, изображавшей рыбу-парус, у Брема. Плыло чудовище брассом: голова
то появлялась, то исчезала. В нескольких десятках метров от берега оно
внезапно остановилось, затем энергично забилось на воде, поднимая каскад
брызг, и нырнуло.
Притихшая было Милка сейчас же бросилась вит и принялась облаивать
расходящиеся круги. Я тоже, точно очнувшись от спячки, забегал вдоль
берега. Зачем-то даже пальнул в воду из обоих стволов. Выстрелы гулко
отозвались в воздухе, дробь веером хлестнула по серой стали озера.
Но чудовище больше не показывалось. У меня совершенно пропала охота
стрелять уток. Подозвав к себе и успокоив Милку, я присел на большой серый
камень, чтобы хоть немного прийти в себя и осмыслить все случившееся.
Совершенно автоматически, не испытывая никакого голода, я развернул
целлофан и начал поглощать бутерброды. Внезапно я застыл с открытым ртом и
недоеденным куском хлеба в руке. Я вспомнил!
Было это года два тому назад. Лютой мглистой зимней ночью я прикатил на
газике в маленькое охотничье селение с суровым названием Острожье.
Надо сказать, что Острожье было ближайшим к озеру Ворота населенным
пунктом, хотя отсюда до озера было километров сто двадцать, не меньше. Я
остановился в доме Фрола Тимофеевича Макарова. Мы с ним были давнишние
приятели.
Любой геолог нашего института мог считать себя давнишним приятелем
Тимофеича, даже если ни разу до того с ним не встречался. Тимофеич лет
двадцать тому назад был проводником экспедиции гидрогеологов. Он водил их
на Лабынкыр - самое большое из здешних озер. С тех пор Тимофеич всегда рад