"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Операция "Кашалот"" - читать интересную книгу автора

Кому, как не мне, геологу, понимать это?
- Придет время, освоим, - неуверенно протянул Володя, - сейчас над этим
работают. У нас в институте, например, в лаборатории океанической бионики.
- А что они там делают?
- Изучают приспособляемость животных к большим глубинам.
- Ах, изучают! Ну, значит, не скоро удастся человеку дно босыми ногами
пощупать.
Батискаф достиг глубины, куда уже не попадают солнечные лучи.
В черноте иллюминатора, точно алмазы на бархате, вспыхивали светящиеся
животные. Выпустив розовое горящее облачко, проплыла светящаяся, как будто
абсолютно прозрачная, креветка.
- Ишь ты! Точно на рентгене, - восхитился Мухин.
- Да, глубины живут... Жизнь, она везде есть.
Мухин взглянул на потенциометр. До дна было еще далеко.


Когда гайдроп, наконец, коснулся дна, а вслед за этим мягко опустился и
сам батискаф, поднялось плотное облако мути, закрывая от глаз заповедные
тайны дна. Сквозь него не мог пробиться даже луч мощного прожектора.
Под напускным равнодушием Мухина таилось то же жгучее любопытство,
которое откровенно горело в глазах Володи. Много долгих томительных секунд
прошло, пока исследователи, наконец, увидели, как прожекторный луч
постепенно тает где-то далеко-далеко, а не упирается в коричневую завесу
мути.
Володя начал медленно вращать штурвал. Луч наклонился и тихо полился
вдоль самого дна. Свет вырывал из черного мрака вечной ночи яркие
красочные пятна. И такое великолепие пропадает даром, подумал Володя.
Зачем все это буйство красок там, где никогда не бывает светло? Хорошо
знакомый с глубоководной фауной, он все же поразился ее разнообразию и
богатству.
Точно отлитые из хрусталя, переливались в свете прожектора стеклянные
губки. Крикливые и вызывающие, высились горделивые колонии восьмилучевых
кораллов. Пресмыкаясь в мягком недвижном иле, шевелились клешни
десятиногих раков. И всюду, как кактусы в мексиканской пустыне,
ощетинивались иглами разнообразные представители семейства голотурий.
Володя выключил прожектор. Настала глухая тьма, точно на иллюминатор
набросили черную штору. Когда глаза немного привыкли, в этом царстве ночи
нашлись и свои звезды: это были фосфоресцирующие животные и светящиеся
шкалы многочисленных приборов.
Где-то далеко впереди скорее угадывалось, нежели виделось тусклое
багровое зарево подводного извержения.
Мухин включил моторы. Батискаф медленно поплыл к эпицентру.


Открывшееся зрелище сначала разочаровало людей. В том месте, где
расплавленная лава соприкасалась с водой, мгновенно появлялась мутная
оболочка пара. Сжатый чудовищным давлением, раскаленный пар образовывал
огромный молочный пузырь, светящийся красновато-фиолетовым светом.
- Совсем не так, как у Жюль Верна. А?
- Ничего, сейчас будет так, - весело ответил Мухин, включая приборы