"Михаил Емцев, Еремей Парнов. Падение сверхновой" - читать интересную книгу автора

расскажет.
"Все-таки он появился не как бесплотный дух", - подумал Кирленков,
обнаружив на лабораторном столе капельки застывшего олова. Кроме
расплавленных контактов, Кирленков нашел еще и другие следы вторжения
незнакомца.
Сильнее всего пострадали приборы регистрации космических лучей и
стрелочные индикаторы полей. Все они молчаливо свидетельствовали о
какой-то силе, которая властно заставила стрелки показать невиданные для
этих приборов интенсивности. Стрелки были погнуты, вращающиеся спирали
смяты.
"Не будь ограничителей, - покусывая заусеницы на пальцах, думал
Кирленков, - эти стрелки показали бы какой-то экстремум и сразу же
вернулись бы к нулю".
И ему показалось, что даже воздух в аккумуляторной особый,
ионизированный и наэлектризованный. Все говорило о чем-то мощном и
неведомом, что ворвалось сюда ниоткуда, выросло до абсурдных,
неподдающихся осмысливанию размеров и, точно надломившись, иссякнув в себе
самом, бессильно вернулось к прежнему положению.
"Но что и зачем? - мучительно думал Кирленков. - Неужели только для
того, чтобы оставить здесь этого по-летнему и старомодно одетого пожилого
человека".
Это было страшно и загадочно. У Кирленкова не было ни решения, ни
гипотезы, но уже увиденные им чисто внешние признаки властно трогали
потаенные нити его души, вернее, интуиции, удивительной интуиции
физика-теоретика.
Как часто мы глушим ее, отмахиваемся от-нее! Да иначе и нельзя, ведь
это защитная реакция разума против спекулятивного ясновидения и пустого
прожектерства. Очень много нужно знать, чтобы позволить себе всегда
следовать голосу интуиции.


На другое утро все собрались в круглой гостиной. Ее окна, сделанные в
виде фонаря, смотрели на запад. Сквозь них в помещение рвалась синеватая
солнечная дымка, за которой едва угадывались абрисы далеких склонов.
Казалось, что стекла матовые, а за ними ярко, но ровно горят лампы
дневного света.
Все сидели и молчали. Кто неторопливо покуривал, кто задумчиво водил
пальцем по прихотливым узорам древесины на полированном столе, но никто не
собирался начинать. Тогда, по праву и обязанности начальника, решил
заговорить Вартан Цолакович Оганесян.
- Ну, так что же, мальчики, мы с вами скажем? - Оганесян не так легко
подыскивал нужные слова. - Через пять дней прилетит вертолет и, честное
слово, мне хотелось бы, чтобы мы с вами до тех пор во всем разобрались. А
вам как?
Никто не ответил. Да и кому хочется выставить себя дураком! Вот если бы
кто-нибудь высказал хоть какую-нибудь догадку, тогда бы все заговорили без
приглашения. Опровергать всегда легче, чем утверждать.
- Владимир Андреевич, мы хотим знать ваше мнение, - и, не дожидаясь
возражений Карпова, Оганесян подкрепил свою атаку: - Вы наш единственный
специалист по нейтринным поглотителям, и нам хотелось бы услышать, что