"Виктор Эмский. Без триннадцати 13, или Тоска по Тюхину (Химериада в двух романах)" - читать интересную книгу автора

жал из себя механика по лифтам. В юности, разумеется. А еще я подумал,
что надо бы срочно смазать направляющие. И щелкнул ригелем. И выбрал
"0". "Только бы не сесть на ловители", - как-то механически подумал я.
Увы, что значил этот самый "0", мне доподлинно неведомо даже сейчас, по
прошествии. Не исключено, что имелась в виду пресловутая ноль-транспор-
тировка. Или что-нибудь и того круче, типа "отключки". Но тогда это "зе-
ро" я выбрал совершенно интуитивно. "О, Господи - и это все?!" - офона-
рело подумал я и, ни секунды, бля, не колеблясь, ткнул пальцем в нижнюю
пуговицу.

Глава вторая Кромешная тьма в ее звуковом варианте

Знаете, я ведь и раньше, при жизни еще, смутно догадывался, что ника-
кого там света нет. А потому, когда открыл глаза и ничего не увидел,
особо не удивился. Просто констатировал, что Тот Свет - это, скорее, та
еще тьма.
Ощущение было престранное. Ни меня, ни моей квартиры как бы не стало,
хотя всеми фибрами души, несуществующей уже печенкой, я чувствовал, что
пространство, меня окружающее - это все та же, пропади она пропадом,
двадцативосьмиметровочка на Ириновском. В том-то и фокус, что именно
она, только какая-то другая, как бы ужаснувшаяся тому, что со мной прои-
зошло. Она словно бы набрала воздуха, чтобы ахнуть, невероятно увеличив-
шись в размерах при этом. О чем говорить, если даже кухонный кран, судя
по всхлипам, отдалился от меня метров на пятнадцать, а деревянная кукуш-
ка из ходиков в гостиной, в кукование которой я сейчас мучительно вслу-
шивался, звучала где-то и вовсе невозможно далеко, чуть ли не в Колту-
шах.
Я досчитал до тринадцати, не поверив себе, сбился со счета, даже про-
шептал отсутствующими губами: "Это как это?!", а она, стерва, словно из-
деваясь, все куковала и куковала дальше...
И тут послышались шаги, неуверенные такие, шаркающие, словно шли в
шлепанцах. Где-то аж на том конце Вселенной, в прихожей загремела опро-
кинутая табуретка. Кто-то болезненно охнул и совершенно отчетливо произ-
нес:
- Ч-черт, понаставили тут!.. Кузя, Кузя! Ксс, ксс, ксс!.. Ну, куда же
ты... м-ме... запропастился, мерзавец ты этакий?
Голос был старческий, с козлячьей дребезжатинкой.
Я затаил дыхание. Кран, точно поперхнувшись, замолк. Даже кукушки - и
той не стало слышно.
И снова зашаркали шаги. Помню, я еще подумал: "Господи, да как же он
видит в этакой темнотище?!". И как накаркал! Там опять громыхнуло, как
под Владивостоком, да так, что с антресолей посыпалось барахло.
- Что?! Что это?! - плачуще взвыл невидимый. И тут уж я не смог не
отозваться.
- Это двери, - осторожно сказал я во тьму. - Слышите, это двери в
гостиную. Осторожней, там стекла на полу!..
Стало слышно, как далеко-далеко, в некоем другом мире, проехал трам-
вай. И вот после подзатянувшейся паузы я услышал нечто и вовсе уж несус-
ветное:
- Кузенька, это ты?