"Кингсли Эмис. Счастливчик Джим" - читать интересную книгу автора

следует и сказал: "Ну же, перестань, ты не умираешь, ты сейчас вернешься к
жизни!" - мне кажется, я бы постаралась сделать над собой усилие,
постаралась бы остаться в живых. Но никого не было возле меня, и я думала:
"Ну вот, все кончено, и не так-то уж это важно в конце концов". Очень
странное ощущение. - Маргарет Пил, худая, маленькая, в очках и с ярко
накрашенным ртом, едва заметно усмехнулась и поглядела на Диксона. Вокруг
них стоял ровный гул голосов.
- То, что вы можете так спокойно говорить об этом, хороший признак, -
сказал он. Она ничего не ответила, и он продолжал: - А что произошло потом,
вы помните? Но, конечно, если вам не хочется, не рассказывайте, не нужно.
- Нет, почему же, я ничего не имею против, если вам не скучно. - Она
снова усмехнулась, и на этот раз это было больше похоже на улыбку. - Но
разве Уилсон не рассказывал вам, как он прибежал ко мне?
- Уилсон? Ваш сосед, который живет ниже этажом? Да, он сказал, что ваше
радио гремело на весь дом, и он поднялся наверх, чтобы положить этому конец.
А почему вы не выключили радио? - Те чувства, которые на первых порах
пробудил в нем рассказ Маргарет, уже почти притупились, и он мог теперь
рассуждать более трезво.
Маргарет отвернулась и обвела глазами полупустой бар.
- Правду сказать, я сама толком не знаю, Джеймс, - отвечала она. -
Должно быть, мне хотелось, чтобы было какое-то движение, какой-то шум,
звуки, когда я буду... Когда мое сознание померкнет. В комнате была такая
страшная тишина. - Она чуть-чуть вздрогнула и добавила поспешно: - А здесь
прохладно, вам не кажется?
- Если хотите, уйдем отсюда.
- Нет, нет, ничего. Просто потянуло сквозняком, когда открылась
дверь... Да, так что было потом? Мне кажется, я очень скоро стала сознавать,
где я нахожусь и что со мной делают, и подумала: "О Господи, час за часом
терпеть эту муку! Смогу ли я все это вынести?" Но, конечно, порой я снова
теряла сознание, а потом опять приходила в себя, и так все время. И это,
пожалуй, было даже хорошо - такое облегчение! А когда я, как бы это
сказать... compos mentis,[2] самое худшее было уже позади. Я хочу сказать -
физически я уже не так мучилась. Только слабость чудовищная, конечно. Ну да
вы помните... Но все кругом были так необыкновенно добры ко мне. А я думала
о том, что у них и без того так много хлопот - с теми, кто болен не по своей
вине... Я помню, что ужасно боялась, как бы обо мне не сообщили полиции,
боялась, что меня отправят в полицейский госпиталь, или как это там
называется, но все были просто настоящие ангелы. Невозможно быть добрее. А
потом вы пришли проведать меня, и весь этот ужас отодвинулся куда-то, стал
нереальным. Но какой же у вас был перепуганный вид!.. - Она рассмеялась и
слегка откинулась назад на высоком табурете, обхватив руками колено. Туфля
из поддельной замши, соскользнув с пятки, болталась на пальцах. - У вас был
такой вид, словно вы присутствуете при какой-то тяжелой опасной операции...
Бледный, как полотно, глаза ввалились... - Она покачала головой, продолжая
тихонько посмеиваться, и поправила плечико зеленого с разводами платья.
- Неужели? - сказал Диксон. Он почувствовал облегчение при этом
известии. Оказывается, он выглядел достаточно скверно в то утро, когда ему и
в самом деле было так скверно. Затем ему снова стало не по себе - он
собирался с духом, готовясь задать последний, неизбежный вопрос. С минуту он
слушал краем уха, как Маргарет рассказывает о необыкновенной доброте миссис