"Дмитрий Емец. Владимир Мономах [И]" - читать интересную книгу автора

поглядим, что и как. Не впервой... - сказал он.
Владимир смотрел на Святополка с грустью. Хоть и ровесники они, да раньше
сдал Святополк. Охилел, одряб душой... Такой ли был он раньше? Хоть и
корыстен, и низок порой, да от битв не бегал, не дрожал, заслыша свист
половецких стрел. Даже славился на Руси своей храбростью. Теперь же заелся
Святополк. Не хочется ему выносить тягостей походных, покидать сытный киевский
стол, отправляться в далекие степи пытать судьбу.
Набравшись терпения, Мономах стал убеждать Святополка:
- Не понимаешь ты, брате, что не может быть у нас мира с половцами. Как и
прежде будут ханы нападать на вотчины наши. Желают лишь, чтобы не
переместилась война в их степи, чтобы бить нас по отдельности.
Но уговоры ни к чему не привели.
- Не убеждай меня, Владимир. Помни, что не ты покуда на Киевском столе, а
я. Не пойду на половцев в этот год. Ступай один, коли хочешь... - усмехнувшись
Святополк.
Вспыхнул Мономах. Хотел было он укорить Святополка за леность, за то, что,
разоряя киевлян, покровительствует от иудейским ростовщикам, вступая с ними в
равную долю и даже ссуживая у них казной, да сдержался. Лишь потемнел лицом и
вышел из шатра...

* * *

Мир с половцами был заключен и стороны обменялись заложниками. Но и после
этого, справедливо не доверяя половцами и особенно коварному Боняку, Мономах
продолжал настаивать на необходимости общего большого похода.
И вот наконец старания его увенчались успехом.
Пишет летописец:
"В год 6611 (1103) вложил Бог в сердце князьям русским Святополку и
Владимиру, и собрались на совет в Долобьске. И сел Святополк с дружиною своею,
а Владимир со своею в одном шатре".
Разбогатевшая киевская дружина Святополкова, имевшая много смердов и
имения, не хотела идти в поход и отговаривала от него своего князя.
Сговорившись, некоторые из дружинников стали роптать вслух, говоря Мономаху:
- Князь, не годится теперь, весною, идти на половцев. Сейчас время сева и,
если возьмем мы смердов и лошадей крестьянских, то погубим всю пашню. Коли
так, то голод будет в нынешний год.
Выслушав такое возражение, Владимир усмехнулся в бороду. Не дурак, слава
Богу, на мякине не проведешь. Знает он, что не о пашне беспокоится дружина, но
об убытках своих. Чем будут платить им смерды, если не будет у них хлеба? Что
возьмешь с голого, кроме его шкуры, да и ту на барабан не натянешь.
И сказал Владимир:
- Дивлюсь я, дружина, что лошадей жалеете, на которых пашут! А почему не
подумаете о том, что вот начнет пахать смерд и, приехав, половчанин застрелит
его из лука, а лошадь его возьмет, и в село его приехав, возьмет жену его и
детей его и все имущество? Так лошади вам жаль, а самого смерда разве не жаль?
И не могла ничего ответить на то дружина Святополкова.
И тогда Святополк, устыдившись за свою дружину, встал и сказал:
- Вот я уже готов!
Обрадованный Владимир обнял брата и сказал ему:
- Это ты, брат, великое благо делаешь земле Русской.