"Дмитрий Емец. Арина (рассказ случайного попутчика)" - читать интересную книгу автора

остается в этом кабинете, готов был поручиться, что и стулья, и шкафы, и
батареи давно могли быть из золота самой высокой пробы.
Особенно не напрягая воображение, назову моего таможенника Петром
Иванычем. Разумеется, имя это вымышленное. Он и сейчас еще работает где-то в
этих структурах, хотя и пересел, возможно, с кресла на кресло. Итак, Петр
Иваныч, одетый в штатское, плотно сидел на стуле у компьютера и с явным
напряжением тыкал пальцами в клавиатуру.
Когда я вошел, он повернул свое квадратное, с кабаньими брылями лицо, с
челкой, начесанной на лысеватый лоб, и уставился на меня без определенного
выражения.
- Я уже тебя не ждал. Тебе было назначено на час, - сказал он.
Говорил Петр Иваныч всегда очень медленно, так по-рачьи выкатывая глаза
и с таким видимым затруднением складывая слова, что первое время я не мог
понять, как такой явный идиот так высоко поднялся по служебной лестнице.
Только позднее я понял, что несмотря на медлительность у него мертвая
бульдожья хватка, цепкая злопамятность и довольно изворотливый, хотя и
неглубокий ум.
- Простите, никак не мог раньше. Задержали в санитарной инспекции,
сказал я.
Он пожевал губами, чуть прикрыл черепашьи веки и, отвернувшись к
компьютеру, замолчал чуть ли не на целую минуту. В умении держать паузу ему
нет в мире равных. Этим он добивается того, что его собеседник с нетерпением
ждет каждого следующего его слова, начиная испытывать нетерпение и
сомневаясь про себя, не заснул ли наш Петр Иваныч.
- Ладно, что там у тебя? Только быстро. Ко мне сейчас должны прийти
люди, - произнес он наконец, доставая сигарету и закуривая от маленькой
зажигалки в форме автоматного патрона.
Я открыл папку и протянул ему копии контрактов, условий поставок и
таможенных деклараций. Он невнимательно пролистал бумаги и бросил их на
стол.
- Все визы есть? - спросил он, выдыхая вниз дым из прямоугольного,
словно щель почтового ящика, рта.
- Как обычно. Хорошо бы не тянуть с растаможкой. У нас рефрижераторы
стоят, - сказал я, доставая пухлый конверт и кладя его на край стола.
Мне не терпелось поскорее уйти, и я не предвидел осложнений. Но тут его
маленькие глазки с белесыми бровями скользнули по мне, потом он взглянул на
конверт и решительно отодвинул его ладонью.
- Убери это. Не пойдет! - сказал он строго.
Я напрягся, стараясь по его лицу определить, в чем дело, но оно
оставалось неподвижным, как у каменного истукана. Раньше Иван Петрович
всегда охотно брал деньги и выполнял свою часть договоренности, и едва ли за
последнюю неделю, что мы не виделись, его укусила муха честности. Можно
было, конечно, предположить, что его внезапно озарило свыше или
подействовала очищающая проповедь о нестяжании заезжего американского
евангелиста, но сдавалось мне, дело было не в этом. Чувствуя, что предстоит
разговор, я придвинул к его столу стул и сел.
- Почему не пойдет? - спросил я.
Мой Иван Петрович снова пролистал бумаги.
- Договор составлен неясно. Это что, фактура? В гробу я такую видал...
Не оформлен акт передачи товара от производителя к поставщику. Просрочено