"Александр Елисеев. Разгадка 37-го года. "Преступление века" или спасение страны? " - читать интересную книгу автора

Встреча Чжоу со Сталиным произошла в Сочи 10 октября. В соответствии с
полученными от Мао инструкциями Чжоу фактически представил ультиматум.
Китай, говорил он Сталину, с пониманием отнесется к желанию СССР, если
Россия... обеспечит поставки оружия и окажет поддержку с воздуха. В
противном случае Пекин будет вынужден отказаться от операции. К изумлению и
ужасу Чжоу Энълая, Сталин лишь согласно кивнул. Поскольку, заявил он, для
Китая такая помощь оказывается непосильной, пусть корейцы решают свои
проблемы сами. Ким Ир Сен может вести партизанскую войну" ("Мао Цзэдун").
В результате китайцы пошли воевать без существенной поддержки со
стороны СССР. Им, конечно, удалось спасти коммунистический Пхеньян, но
авантюра Кима потерпела поражение. При этом китайские добровольцы понесли
огромные потери (во время боев погиб и сын Мао). А Сталин сумел избежать
грандиозной, макрорегиональной геополитической революции.
В принципе сталинская внешняя политика была почти идеальной. Любой шаг
"влево" или "вправо" грозил либо впадением в левацкий авантюризм, либо
сдачей всех государственных позиций. Сталин не подчинялся Западу, но и не
шел с ним на революционный конфликт. Он выступал за, выражаясь
по-современному, многополярный мир. Многополярный не только в
цивилизационном, но и в идеологическом отношении. Данный курс следует
считать продолжением курса внутриполитического.


Контрреволюция: немного теории

Постараемся разобраться со спецификой сталинского отношения к
революции. Революцию, как и любое явление в природе и обществе, надо
рассматривать с точки зрения диалектики, "науки о развитии". Все в мире
противоречиво, двойственно. Как и всякая другая "вещь", революция несет в
себе свою же собственную противоположность, которая по мере развития
процесса активно на него влияет, усиливается и в конечном итоге приводит к
созданию некоего гибрида. Возникает контр-революция (именно так - через
дефис), характеризующаяся причудливым сочетанием "старого" и "нового".
Причем соотношение этих начал может быть самым разным. Порой происходит так,
что революция уже как бы начинает работать против самой себя, используя
некие новые социальные и политические технологии, родившиеся на начальном
этапе процесса. Наиболее известные примеры - канцлерство О. Кромвеля,
империя Наполеона, правление Сталина. Во всех трех случаях имело место быть
наращивание контрреволюционных процессов по мере развития самой революции.
Революция становилась все более консервативной и национальной,
сбрасывая с себя различные нигилистические пласты и стремясь оставить лишь
то "новое", что способствует укреплению страны и нации. В общем, подобная
эволюция неудивительна. Революция только тогда и побеждает, когда правящая
элита становится совершенно неспособна к управлению государством, то есть
объективно (вне зависимости от своего желания) превращается в
антинациональную силу. Поэтому любая революция объективно национальна в том
смысле, что она устраняет препятствие на пути нации, дает ей саму
возможность идти вперед. Другое дело, что направление своего пути революция
выбирает неправильно и лишь потом вносит необходимые коррективы. Можно даже
сказать так - любая революция обречена начаться именно как антинациональный,
по преимуществу, процесс. Почему? Это вопрос особый.