"Валерий Елманов. Перстень Царя Соломона ("Лал - камень любви" #1)" - читать интересную книгу автора

что-то эдакое - совсем другое.
Зато что касается жены, то тут, как говорится, дурное дело нехитрое,
можно брательника и догнать. Да и с детишками особые проблемы навряд ли
возникнут, чай, не мне рожать. Почесал я еще раз в затылке, как Фабинар в
"Соломенной шляпке", вспомнил Иринку - последнюю свою пассию, и в точности
как этот парижанин решил: "Женюсь - какие могут быть игрушки". И впрямь
пора, а то мама с папой всю плешь проели, да и некоторые из моего
окружения - как ни удивительно, но мужского - тоже стали намекать, что, мол,
пора. Знаете, есть люди, которые чувствуют себя плохо, когда другим хорошо,
даже если этот другой - твой друг.
Я до поры до времени такие замечания бодро игнорировал, гордо заявляя,
что пить шампанское по-гусарски из туфельки дамы гораздо приятнее, чем из
рога, особенно когда он твой собственный. Маму в ответ на ее реплику: "Ох и
наломаешь ты дров" ободрял, что зато потом эти самые дрова пригодятся, когда
я буду растапливать ими семейный очаг. Но постепенно, хотя и не сразу, меня
стали обуревать более лирические мысли, и семейная жизнь виделась не таким
уж страшилищем. Да и годы.
Опять же Иринка - девчонка хоть куда. И умненькая, и компанейская, и
понимающая, и глядит порою на меня - это я вскользь подмечал, когда она
думала, что не вижу,- с надрывной тоской во взоре. Мол, паршивец ты эдакий,
мне уж двадцать семь, а ты ж, сволочь такая, все ни мычишь ни телишься.
Нет, любви в истинном значении этого слова у меня к ней не было.
Соловьи в душе не распевали, розы в сердце не распускались, да и не сходящей
с лица блаженной улыбки олигофрена при виде нее у меня тоже не наблюдалось.
Все как-то буднично, что ли. Спокойно с ней было, легко и беспроблемно - это
да. Потому еще и нравилась она мне больше остальных. Гораздо больше. Да и в
постели хоть и без особых изысков, но вполне устраивала, А что до любви, то
я успокаивал себя мыслью, что времена Ромео и прочих давно прошли. Было
общение, а стал... чат в Интернете. Были чувства, а стали... Ну что об этом
говорить.
Но тут мне в голову стрельнула очередная блажь. Вспомнилось, что у всех
порядочных мужиков перед свадьбой бывает мальчишник. Давай-ка и я его себе
устрою, только не такой простенький, в виде холостяцкого вечернего загула,
плавно переходящего в ночную попойку. Нет уж. Все-таки мне уже почти
тридцать, так что нужно нечто посерьезнее. Уж прощаться так прощаться, и в
первую очередь игриво помахать ручкой не своей славной молодости, а далекой
наивной юности, то бишь съезжу-ка я в Ряжск. Конечно, как сказал поэт, иных
уж нет, а те далече, и вообще все разбрелись кто куда, но многих отыскать
еще можно. Одни осели в Рязани, другие подались в Москву, причем в изрядном
количестве, к тому же в основном все поезда как раз туда и следуют.
Сказано - сделано, и уже спустя пять дней я оказался в столице моей
по-прежнему необъятной, хотя и слегка скукожившейся родины. И вот тут-то все
началось. Рванул к Генке Игнатову, а он, как сказали соседи, укатил в Чечню,
а его жена Татьяна, тоже наша одноклассница, вместе с детьми подалась в
Ряжск. Правда, заверили, что со дня на день должен прикатить, давно уже там
воюет, но толку - сейчас-то его нет.
Дернулся было по другому адресу, к Мишке Макшанцеву - светоч нашего
класса, контрольные по математике успевал за урок решить сразу в двух
вариантах, чтоб выручить и вторую половину страждущих,- а он переехал, и
новый адрес неизвестен.