"Харлан Эллисон. Место без названия" - читать интересную книгу автора

загнившее мясо цветы джакаранды всасывали в себя чистую воду.
Что все это значит? Действие кокаина?
Норман окончательно пришел в себя, и, словно ставя точку, птица с
сумасшедшими глазами взмыла в светло-голубое небо. Он неуклюже поднялся,
ухватился за ствол, поправил за спиной рюкзак. Ему чудилось, что он
поднимается выше и выше, пугало, доходяга, пока, наконец, он не выпрямился
и не взглянул на мир. А потом посмотрел на свое искаженное рябью отражение.
Норман долго не узнавал себя. С телом было что-то не так. Он помнил
другое тело, холод и страх, и то, что тому, другому, было больно... Затем
он узнал себя.
Сколько он здесь пролежал? Его лихорадило, потом температура спадала,
чтобы подняться снова. Вулканический жар, послушный неведомому ритму... Но
сегодня ему было легче. Похоже даже, удастся идти, не подкрепляясь травами.
(Он начал подозревать, что отравился какой-то ядовитой травой.) Ага, вот
мысль, принадлежащая этому телу. (Между тем винтовка ничуть не стала легче:
печальное открытие.) Кокаин?
Перед ним простирались джунгли - неизведанные, суровые, многоглазые и
безразличные, готовые однако к тому, что он шагнет с тропинки, вторгнется в
вечнозеленое царство, перед которым он, Норман Могарт, ничто. (Меня зовут
Гарри Тимонс-младший. Меня зовут...) Норман Могарт вздохнул.
Потом он упорно шел вперед, как и положено белому человеку, а джунгли
царапали его когтями и усиками, исторгая сухой и резкий кашель.
Неизвестность вокруг и внутри пугала Нормана.
(Сам Господь, как ему казалось, перепугался бы на его месте!) Но он
знал, что где-то за серо-зеленым каркасом джунглей, там, куда не забредают
ни индейцы, ни пеоны, есть место, вселяющее страх, место за пределами
сознания и памяти. Место без названия, где он найдет то, что искал. Там он
найдет легендарного Прометея, принесшего огонь, прикованного к скале, с
выклеванной печенью, вечно возрождающегося. И ради этого он преодолеет
страх в тысячу раз больший, чем страх перед джунглями.
Или перед неизвестностью внутри себя.
Норман упорно брел на юго-запад, прорубая дорогу мачете, механически
переставляя ноги в тяжелых башмаках, прокладывая путь своему измученному
телу. Человек слишком запуганный и ничтожный, чтобы найти то, что он искал.
Его крошечные голубоватые глазки в очках с проволочной оправой, водянистые
и слабые (астигматизм!), казалось, не смогли бы даже распознать величия. Но
он здесь, он шагает вперед, и где-то впереди, за сочащимися росой
зарослями, его ждет живая легенда. Надо только в это верить. Продолжать
верить.
Это был настоящий кошмар: рухнувший в озеро самолет, мгновенная гибель
остальных пассажиров, невероятное спасение... Он с ужасом вспомнил тошноту
и лихорадку в воде, кишащей какими-то тварями, как уже наполовину утонувший
забрался в узкую, обгорелую щель и погрузился во тьму безмыслия. Хлюпающие
о края его убежища волны убаюкивали сознание. Он наконец достиг
долгожданной эйфории, отсутствия ощущений, о чем мечтали поклонники пейота,
умевшие видеть в вечернем ветре джунглей тайную игру светотени.
(Но если он помнил все это, даже в бреду, почему эти мысли мелькали на
фоне посторонних мыслей другого, маленького человека с холодной кирпичной
улицы?)
Он шел дальше.