"Харлан Эллисон. Нью-Йоркский обзор Берда" - читать интересную книгу автора

каждое слово выдавало отчаяние. Старухи еще теснее сомкнулись вокруг него,
жужжа, словно Телеграфные провода, жаждущие получить сообщение; слюна и
безумие наполнили вестибюль.
Затем возник странный, наводящий ужас звук.-Как и подобает, он
одновременно исходил отовсюду и ниоткуда. Голос был угрожающим,
потусторонним, словно мольба о мщении, идущая из разверстой могилы. Он
перекрыл бормотание старух, а в его тембре Слышались вибрации
сверхъестественного могущества (хотя Берд и различил в нем слабое
потрескивание):
- КТО ЗНАЕТ, КАКОЕ ЗЛО-0-0-0 ЖИВЕ-Е-Е-Т В СЕРДЦАХ ВОРЧЛИВЫХ, ЯДОВИТЫХ
СТАРУХ, КОТОРЫЕ НOСЯТ КОРСЕТЫ? ТОЛЬКО ПРИЗРАК ЗНАЕТ!!
Затем раздался пугающий смех, который поднимался все выше и выше по
спирали, словно дым над разграбленным городом; смех, проникающий сквозь
мрамор и сталь, сквозь человеческую плоть, отнимая у человека способность
мыслить. Одно из стекол в очках почтальона треснуло.
Берд даже не пошевелился. Старухи, многие из которых прижимали к груди
своих кошек, тоже не шевелились. Почтальон не шевелился. Затем медленно, с
опаской и осторожностью стада леммингов, которые вдруг застыли перед
последним, фатальным движением в сторону обрыва, толпа неуверенно
отступила. Вокруг ошалевшего от ужаса почтальона образовалось свободное
пространство.
- Что это, черт возьми, за сумасшедший дом? - пробормотал он, а
осколки стекла посыпались ему на щеку.
Ответа не было. Тогда почтальон задрожал.
- НУ ДАВАЙ, НЕ ТЯНИ, ПРИДУРОК, - сказал голос, и это был приказ,
которого невозможно ослушаться.
Почтальон вытащил ключ из верхней дверцы, засунул в нижнюю, открыл
металлическую пластину и начал быстро рассовывать по ящикам чеки
социального страхования. Берд наблюдал - не за почтальоном, не за
старухами, сгрудившимися в кучу, он всматривался в темные углы вестибюля.
Ему показалось, что он заметил движение, клок дыма, шелест темной одежды,
дуновение ветра, перемещение некоей лишенной материи субстанции в свою
сторону.
Наконец почтальон справился со своей задачей, запер металлические
дверцы, пробрался сквозь толпу и вышел на зимний холод, а старухи бросились
вперед. Берду вспомнилась сцена из фильма "Грек Зорба", в котором старухи
ждали смерти Бобулины, чтобы разделить ее пожитки: странные существа,
задрапированные в черное, с блестящими, не знающими жалости глазами. Они
торопливо набросились на ящики, открыли их, вытащили свои чеки, на которые
смогут сегодня вечером позволить себе съесть гамбургер с луком вместо
консервов для домашних животных. Одна за другой, большими группами, а потом
снова поодиночке старухи поспешили прочь, прижимая к груди своих кошек и
шаркая домашними тапочками по мраморному полу. Захлопали двери, постепенно
стихли шаги живых скелетов по ступенькам... Осталась одна старуха.
Она стояла перед своим открытым почтовым ящиком, засунув худые пальцы
внутрь. Потом вытащила руку, но чека в ней не было. Сердобольное
правительство в очередной раз Обделалось. Глаза наполнились слезами. Тело
согнулось в измученную букву "S". Плечи задрожали. Старуха бросила на пол
кошку. Та потерлась о ноги хозяйки и посмотрела на нее.
Берд почувствовал свое бессилие. Он сжал зубы; чудовищный