"Харлан Эллисон. Как я искал Кадака" - читать интересную книгу автора

долг. Не так это и глупо. Так что все улетели, и только мы десятеро
остались, чтобы семь оборотов сидеть, потом тоже уехать, и Зушшмун
уганесрят с небес Бог знает куда. Все шло бы как по маслу, если бы не этот
придурок Снодль. Который забился в припадке и помер.
Так где нам найти десятого для миньяна? На всей планете только девять
евреев.
Тогда Снодль сказал:
- Есть еще Кадак.
- Заткнись, ты же мертв, - ответил ему реб Иешая, но это не помогло.
Снодль продолжал предлагать Кадака.
Вы поймите, один из недостатков моего вида состоит в том ну, этого
бабочка может не знать, - что когда мы помираем, отправляемся на тот свет,
то все еще разговариваем. Нудим.
Вы хотите знать, как так? Как это мертвый еврей может говорить с той
стороны? А я вам что, ученый, я что, должен знать, как оно работает? Врать
не стану - не знаю. Но каждый раз одно и то же. Одного из нас прихватывают
судороги, он помирает и ложится и не гниет, как туристы, которые шиккер в
дрек барах в центре Гумица, и падают в канаву, и их переезжает двуколка.
Но голос остается. И нудит.
Наверное, это как-то связано с душой, хотя не поручусь. Одно могу
сказать - слава Богу, мы на Зушшмуне не поклоняемся предкам, потому что с
полным небом старых нудников не было бы и резону оставаться по эту сторону.
Благословенно будь имя Авраамово - через некоторое время они затыкаются и
куда-то уходят, наверное, нудеть друг другу, хотя им давно следует
покоиться с миром.
А Снодль еще никуда не ушел. Он только что помер и теперь требовал,
чтобы мы сидели шиве не только по нашим угробленным жизням, но и - нет, вы
только подумайте, на полном серьезе - по нему! Ну не ойзвурф ли этот
Снодль!
- Есть еще Кадак, - говорил он. Голос шел из воздуха в футе над
трупом, лежащим спиной вверх на столе в иешиве.
- Снодль, не будешь ли ты так любезен, - ответил ему Шмуль, тот, что с
переломанной антенной, - заткнуть свой рот и оставить нас в покое? - И,
заметив, что Снодль лежит лицом вниз, добавил (тихонько, потому что о
мертвых плохо говорить не стоит): - Я всегда утверждал, что он через тухес
разговаривает.
- Перевернуть его? - предложил хромопрыгий Хаим.
- Пусть лежит, - заявил Шмуль. - С этой стороны он лучше смотрится.
- Ша! Мы так никуда не придем, - сказал Ицхак. - Ганефы вот-вот уведут
планету, остаться мы не можем, уехать тоже не можем, а у меня согнездные
наложницы мокнут и молоко дают на Бромиосе.
- На Касрилевке, - поправил Аврам.
- На Касрилевке, - согласился Ицхак, делая опорной, задней то есть,
рукой извинительный жест.
- Планета десяти миллионов Снодлей, - сказал Янкель.
- Есть еще Кадак, - повторил Снодль.
- Да о каком таком Кадаке талдычит этот ойзвурф - спросил Мейер
Кахаха.
Мы все закатили глаза - девяносто шесть исполненных цорес глаз. Мейер
Кахаха всегда был городским шлемилем. Если есть на свете больший ойзвурф,