"Харлан Эллисон. Холодный друг" - читать интересную книгу автора

Джейк общался с писателями и издателями, собравшимися на прощальную
вечеринку, и тут я подошел к нему, помахал перед его лицом рукописью и
сказал:
- Если захочешь ее купить, Джейк, то у меня два условия.
Он спросил какие.
- Первое, никакой редактуры. Ты берешь текст, каков он есть. Не
меняешь ни единого слова. Второе, авторские права остаются за мной.
Он согласился и отправился читать рассказ.
Через пятнадцать минут он, улыбаясь, вернулся и сказал:
- Теперь и ты включен в двадцать третий юбилейный номер.
Я был рад. Прошло уже несколько лет, как, я продал некоторые из моих
лучших вещей Фреду Полу в "Galaxy* и "If". Мне всегда нравились журналы, и
это напомнило мне возобновление старой дружбы.
Увы, но...
Джейк был выпускником редакторской школы дядюшки Фреда и, подобно ему,
просто не мог оставить рукопись в покое, ему обязательно нужно было в ней
поковыряться. Но поскольку я вырвал из него обещание не делать в рассказе
никаких изменений, Джейку пришлось зайти за Амбар Робин Гуда и справляться
со своим редакторским зудом там.
В июле или августе в одном из НФ-журналов мне попалось объявление о
том, что в октябре 1973 года выйдет "звездный номер" "Galaxy". И там же,
черным по белому сообщалось, что в номер войдет нечто под названием "Знай
своего почтальона", написанное Харланом Эллисоном. Поскольку я не мог
припомнить, что писал когда-либо рассказ с таким названием, то решил, что
виноват закусивший удила Джейк. Я ему позвонил и вежливо намекнул, что он
нарушает свое обещание. (Фред без конца пишет о таких моих звонках. В его
перескaзе я всегда выгляжу психом и неизвлекаемой занозой в заднице, у
которого хватает наглости требовать, чтобы его рассказы были опубликованы в
том виде, в каком написаны, - явно из несогласия признать превосходящую
мудрость редактора.)
Джейк в конце концов согласился перехватить макет журнала в типографии
и восстановить исходное название рассказа. (Но в тексте все же остались
мелкие поправочки. Увы мне...)
Тем не менее "Холодный друг" остается одним из моих любимых рассказов.
И хотя у меня, когда я был совсем еще маленьким мальчиком, действительно
была знакомая по имени Опал Селлерс, и хотя инцидент во время школьного
выпуска произошел именно так, как он описан в рассказе, он произошел с
другой женщиной, а не с Опал, о которой я ничего не знаю вот уже лет сорок
пять.
И именно из-за этих кусочков личной истории "Холодному другу* всегда
будет отведено особое место в моем сердце.
Скончавшись от рака лимфатических узлов, я оказался единственным
оставшимся в живых после исчезновения мира. Это называется "спонтанная
ремиссия" -понятие, насколько я понимаю, в медицине довольно частое. Ему
нет приемлемого объяснения, двое врачей обязательно придут к разным
формулировкам, и тем не менее оно имеет место. На ваш естественный вопрос:
"Для чего вы это пишете, если никого больше не осталось?" я отвечу: "На
случай и моего исчезновения, а равно прочих перемен должны остаться хоть
какие-нибудь записи, кому бы ни пришлось их прочесть".
Это лицемерие. Я пишу эти строки, потому что я мыслящее существо с