УДК 821.161.1-313.1

ББК 84(2Рос-Рус)6-44

       С89

ISBN 5-8026-0082-9

               © Издание на русском языке, «Гудьял-Пресс, 2000

© В. Суворов, И. Ратушинская, В. Буковский, И. Геращенко, М. Ледин, 2000

© Художественное оформление, ООО «ТЕХНЕКСО», 2000

Глава 2

 Мудраков и менталитет

Председатель КГБ Мудраков был этим утром, как всегда, свеж, бодр и хорошо одет. До начала рабочего дня оставалось несколько минут. Как всегда, он провел их перед зеркалом, примощенным в кабинете так, чтоб не слишком бросалось в глаза, но и, будучи замеченным, не производило впечатления чего-то скрываемого.

Из зеркала на него смотрел средних лет мужчина со значительным подбородком, в безупречном костюме и скромном галстуке, к каковому галстуку не придрался бы ни один из коллег по Политбюро даже под влиянием изжоги.

Он вернулся за стол и откинулся в пружинящем кресле. Оставшиеся пятьдесят минут он старался расслабить мышцы затылка и шеи. Потом выпрямился, и в тот же миг вошел Павлик и доложил, что персональный референт дожидается с докладом. Мудраков кивнул, и в кабинет вплыла Валя Бирюкова, которую все посвященные называли между собой Пиковой Дамой. Эти ресницы в сочетании со стрелочками на чулках могли бы отвлечь от работы кого угодно. Но Мудраков давно уже не интересовался женщинами, и с Валей у них установились идеальные отношения. Она называла его на «вы», не пытаясь сократить дистанцию, была послушна, толкова, а внешне производила впечатление необъезженной лошадки. Он говорил ей «ты» и «Валечка», дарил умеренно духи и шоколадки и полностью доверял. После расформирования Третьего главка КГБ (контроль Советской Армии) Вале, в сущности, некуда было идти. Если б не Мудраков со своими идеями насчет подбора кадров, ей пришлось бы начинать карьеру чуть не сызнова. Оба они хорошо это знали, хотя никогда не упоминали в разговоре.

— Товарищ генерал, перехвачен материал дипломатической почты США, не поддающийся расшифровке. Некто Росс везет в СССР непонятный груз под кодовым названием «Мыло». В Москве на это работает сотрудник посольства США Хардинг. Я проверяла обоих по нашему компьютеру. Информации о Хардинге на удивление мало. Как будто, кроме должности, у него ничего нет за душой. Информация о Россе содержит только дату и место рождения. Зато этих дат и мест четыре.

— Так американцы могут скрывать только своих суперагентов. Если, конечно, не ошибка в программировании, — заключил Мудраков.

— Вот я и подумала, товарищ генерал, что это дело не стоит оставлять на усмотрение таможни. В одном из писем Росс спрашивает Хардинга в шутливом тоне, как повлияет «Мыло» на русский менталитет.

—  Менталитет?

—  Наш отдел информации составил отчет по спектру значений этого слова.

Бирюкова положила на стол пухлую папку.

—  Черт бы побрал этот язык! Покороче, Валя: главный смысл слова все знают, а вот каков диапазон?

—  От национальных особенностей характера до психологических заболеваний.

—  Консультанта по психологии ко мне.

— Товарищ Кунц уже ждет в приемной.

—  Введите.

Пожилой человек с академическими сединами, лауреат многих государственных премий, ас психологической экспертизы в отношении государственных преступников, поздоровался почтительно, но без особого трепета.

—  Товарищ Кунц, что вы можете доложить мне о возможностях влияния на менталитет?

— Вверенная под мое руководство спецлаборатория занимается этой проблемой уже два года. Отчет о проделанной работе в восьми томах может быть представлен вам через месяц. Смету расходов на более подробные изыскания могу представить завтра. Мощностей нам не хватает, товарищ генерал. Институт бы нам!

—  Что же вы выяснили за эти два года, изложите в своих словах.

—  Влияние на менталитет делится на контактное и бесконтактное. По контактному влиянию работы проводились давно. Наилучших результатов в прошлом добились: испанская инквизиция, потом... ну, немцы, словом, однако, довели это до совершенства наши отечественные специалисты. С бесконтактным влиянием дело обстоит значительно сложнее. Теоретические изыскания дают основания предположить, что бесконтактное воздействие может быть значительно более сильным, а главное — долговременным.

—  Объясните подробнее.

—  Наиболее исследованным примером может служить гипноз. Затем — экстрасенсы с их методами. Некоторые люди, их очень мало, могут внушать другим людям что угодно и контролировать их поведение. Не исключена возможность создания аппаратуры, усиливающей такие способности. С ее помощью обычный человек смог бы подчинить себе большие группы лиц. Для разработки такой аппаратуры нам бы понадобились дополнительные ассигнования и расширение штатов. В успехе работы в течение пяти-шести лет я уверен.

— И как бы это выглядело в конечном счете?

— Нечто вроде шлема, соединенного с блоком питания. Человек на себя его надевает и приказывает другим, что считает нужным. А те под влиянием многократно усиленного биополя выполняют. Более подробно могу доложить через неделю со сметой расходов.

— Идите, Кунц. Через трое суток вас вызовут. Чтобы все было готово. И — полная секретность.

Оставшись наедине с Валей, Мудраков заходил по кабинету.

—  Что, Валя, похоже это на мыло? Или таки обогнали нас гады американцы?

— Копировать дешевле, чем разрабатывать, товарищ генерал. Если товар сам идет в руки...

— Чтоб, кроме нас с тобой, об этом разговоре никто не знал. Кунца, как доклад принесет, — в спецобработку. Но ненадолго, суток на двое максимум, чтоб шума не было. Дополнения к докладу пусть пишет своей рукой. А потом в автокатастрофу — аккуратненько только, чтобы без накладок.

Подготовь мне тем временем доклад в Политбюро. Чтоб помудреннее было. О том, что Кунц говорил, ни слова.

Валя уплыла исполнять, а Мудраков сделал вольт в кресле и уставился на воробышка, прыгавшего по заоконной ветке. Шефы КГБ в последние годы менялись часто. Не все из них уходили в отставку по своей воле. Предшественник Мудракова внезапно скончался от разрыва сердца. Разрыв этот был настолько очевиден, что даже вскрытия не делали. Зная все это, Мудраков давно уже подумывал, как взять тяжкие бразды правления в свои руки. Если не КГБ — то кто же выведет страну из кризиса?

Академик Кунц весь остаток дня был не в духе. Он был почти уверен, что теперь-то уж ассигнования на исследования пойдут щедрым потоком. Как составить доклад, чтоб выглядело и солидно, и перспективно, — он знал, как никто другой в Академии. Как отчитываться по результатам лет через пять-шесть — он не волновался. Шефы КГБ в последние годы менялись часто. И не все из них уходили в отставку по своей воле.

Совещания Политбюро в последнее время проводились в кремлевском бункере. Во избежание эксцессов. Внутренность зала для совещаний ничем не отличалась от обычной. Были даже сборчатые шторы фестончиками, прикрывавшие несуществующие окна. На стене — мозаичное изображение Ленина на броневике. Кресла — достаточно удобные для сидения и недостаточно уютные, чтобы задремать. Словом, все было привычно.

Слушали доклад председателя КГБ. Дольше обычного говорил сегодня Мудраков. Усыпляюще как-то.

— В заключение хочу сказать, что наши доблестные чекисты, как всегда, на высоте. Небольшой пример их отличной работы. Недавно мы перехватили частное письмо некоего американца Росса к его якобы другу, сотруднику посольства США в Москве Хардингу. Совсем незначительная фраза в нем «Как повлияет мыло на русский менталитет» привлекла внимание. Анализ показал, что мы были правы. Росс, как выяснилось, крупный агент ЦРУ. Он сейчас по морю везет в Одессу спецгруз под кодовым названием «Мыло». Его там скоро встретят и вместе с грузом в сопровождении сотрудников Комитета доставят в Москву.

— Мы все знаем, как много работают органы госбезопасности, — заговорил с места министр внутренних дел Ванин. — Стоит ли их перегружать? С этим и таможня разобраться может. Я пошлю своего заместителя, он проконтролирует операцию.

—  Ну что вы, товарищ Ванин, — небрежно ответил Мудраков, — это рядовая операция. Мои ребята сами справятся.

— А что такое менталитет? — спросил второй секретарь ЦК КПСС. В отсутствие Генерального секретаря, который по совместительству был еще президентом страны, он исполнял его обязанности.

Стоявший за его спиной референт подал голос

—  Разрешите позвонить консультанту?

— Звони.

Референт ушел в угол кабинета и взялся за телефон. Второй секретарь сказал не без наслаждения:

— Вопрос о том, кому проводить упомянутую операцию, мы пока отложим. Послушаем консультанта, а тогда и решим. А пока заслушаем министра финансов.

—  Финансовое положение в стране за последний месяц можно считать вполне удовлетворительным. Ухудшения происходят даже медленнее, чем мы предполагали. Курс рубля по отношению к доллару за отчетный период упал всего на восемь процентов. Американский доллар сейчас на черном рынке стоит сто двадцать рублей. С бумагой, правда, имеются некоторые проблемы. Которые, впрочем, можно уладить, если мы начнем печатать купюры по десять тысяч рублей.

Тут вернулся бесшумный референт, и министр финансов умолк.

— Второй консультант по проблемам менталитета находится на телефонной связи.

— Л почему не первый? — поднял бровь второй секретарь ЦК КПСС.

— Первый консультант вчера погиб в автомобильной катастрофе, произошедшей через пятнадцать минут после того, как он отбыл из здания КГБ, где давал консультацию в течение двух суток.

Второй секретарь продлил молчание, на сколько захотел. За это время Мудраков успел мысленно отправить шустрого референта на спецобработку с указанием, чтоб тот не умер до особого распоряжения. Наконец второй заговорил:

— Давайте, товарищи, поручим проведение операции «Мыло» министру обороны. Контейнер с грузом да этого агента заодно пускай доставят на внеочередное заседание Политбюро, а мы уж тут все вместе разберемся, что к чему. В теплой и дружественной обстановке. Есть возражения?

Возражений ни у кого не нашлось, и все приступили к обсуждению печатания десятитысячных купюр.

—  Разрешите войти?

—  Ну, войди.

Моложавый полковник лихо щелкнул каблуками и доложил:

— Товарищ генерал-полковник, полковник Зубров по вашему приказанию прибыл!

Командующий Одесским военным округом Гусев опустил на плечи щегольского полковника тяжелый взгляд.

—  Гопака плясать умеешь?

— Не пробовал.

— А если попробовать?

— Сумею! — уверенно рубанул полковник.

—  Сумею! — передразнил генерал. Рапорта о переводе писал?

—  Писал.

—  Много?

—  Много.

—  Не успел в должности утвердиться, а уж рапортов написал больше, чем Высоцкий — песен. Тебе, полковник, по возрасту еще майором бы трубить, а ты уж начальник разведки Одесского военного округа. На генеральском месте сидишь. Скоро генералом станешь, штаны полосатые получишь. Я уж представление написал. Не сидится?

—  Не сидится, товарищ генерал-полковник.

—  Вроде я тебя не обижаю. Ценю. Выдвигаю...

— Не по мне работа кабинетная. В дело хочется. Разведчик я. Всю жизнь в деле провел.

— А генеральские штаны тебя не прельщают?

— Прельщают. Да только в деле бы, товарищ генерал-полковник! Чтобы с риском смертельным. Засиделся я.

—  В дело ему хочется! — проворчал генерал. — А мне, думаешь, тут киснуть охота! Я сам боец. Весь Афган истоптал. Да только кому-то и по штабам сидеть надо! И сидим. И рапортов не пишем. А если и пишем, то не столько... как некоторые полковники. Эх, ты. Писатель. Менделеев. Герой. Павлик Морозов. Будет нам скоро всем дело! Развалили страну. Докатились. Доигрались. Достукались. В общем, так. Тебе, полковник — ответственная правительственная задача. Формируй из спецназов сводный батальон. Рыл двести-триста. Выбирай сам. Вооружай как знаешь. Боеприпасов бери вволю и в пути не жалей. Приказано: получить в порту секретный груз особой важности и доставить его в Москву. Там вас встретят прямо от Политбюро. На подготовку тебе три дня. Любую помощь — окажу. Все, что попросишь, — дам. Все управления штаба округа — в твоем распоряжении. У начтопа получи карт вдоволь. В восьмом отделе завтра получишь «охранную грамоту» и пропуска с подписями членов Политбюро. Правда, не на всей территории эти подписи признают теперь. Так что будешь прорываться.

— Прорвусь.

— А родом ты, полковник, из-под Смоленска?

— Так точно.

— Деревенька твоя на берегу Днепра, рядом с артиллерийским полигоном?

— Ага, — с некоторым удивлением подтвердил полковник.

— Так вот. Могут твою деревеньку артиллерийским огнем придавить. По ошибке. Если груз не доставишь. И мою деревеньку тоже. Я из-под Калуги, там у меня вся родня. А за выполнение боевой задачи нам ничего не обещают. Но не выполнишь — я тебя, полковник, на орудийном стволе повешу. Если ты до того момента сохранишься. А твоих гавриков всех на мыло переведу, на дефицит! Да что ты все зубы скалишь?! Рад, что из кабинета вырвался? Рад, что в дело идешь?

-Рад.

—  Очень?

— Очень.

—  Ну так пляши гопака, сучий сын!

Где бы ни появился Чирва-Козырь на своей машине, везде внимание ей уделяли. Обступят, смотрят, трогают. Было на что посмотреть. Машина крепко стояла на шести толстых ребристых колесах: по три с каждого борта непрерывным рядом. Чувствовалась мощь в коротком низком корпусе, и виделось, как машина эта необычная так и несется по непролазной грязи да трясине, и думалось, что и плавать такая красавица умеет: уж очень корпус ее на лодку похож, на короткую, широкую, плоскую лодку человек на пять. Каждый старался название той машины отгадать: Но не угадал никто. А водитель той машины — Чирва-Козырь в голубом выгоревшем десантном берете — гордо молчал, на вопросы публики не отвечая. Не положено солдату на вопросы всяких там отвечать. А машина называлась ГАЗ-166. На вооружение десантных войск и подразделений спецназа была принята она лет пять назад, но считалась секретной, и мало кто ее видел. Теперь же такие пошли времена, что прятать стало незачем, и появились многие секретные типы боевых машин на улицах городов да на полевых дорогах. Вот и Чирва-Козырь сидит за рулем своего ГАЗ-166, молчит, ждет. Кого ждет, чего ждет, знать никому не положено. А ждет он командира своего, полковника Зуброва, которого привез в штаб округа. Тикают минутки, нет полковника. Сидит Чирва-Козырь, времени не теряет, на бабенок поглядывает. Хороши, ух хороши бабеночки в Одессе. Так и прут, так и прут. Не дают Чирве-Козырю покоя. Сидит Чирва гордо, виду не подает и вслед не смотрит. Упаси бог. Но горит душа солдатика и рвется. Ах, рвется, и нет счастья другого в жизни, а дорваться бы, ох, дорваться бы! Ух, вон какая плывет...

— Меня не жди.

Встрепенулся Чирва-Козырь, командир рядом стоит. Чирва и не заметил, как тот появился. Но полковник Зубров не заметил отсутствия внимания у своего водителя. Не тем Зубров сейчас занят.

—  Так что не жди меня, — повторил Зубров, — я пройдусь, помозговать надо.

Есть не ждать, — рявкнул Чирва-Козырь. Взревел двигатель, сизым дымом выдохнул, качнулся ГАЗ-166 пружинисто и покатил, задрав хищную мордочку, увлекая за собой взгляды прохожих.

Полковник Зубров остался один. Было о чем помозговать.