"Стенли Эллин. Выройте себе могилу [D]" - читать интересную книгу автора

отрезан, никакой торговли, никакой другой цены, убирайся прочь со своей
картиной под мышкой - одного такого урока было достаточно для О'Тула, и с
тех пор он уже не пытался просить больше двадцати франков за большое полотно
и десять - за маленькую картину, тем самым установив с мадам отношения,
которые можно было назвать почти идеальными.
Только один раз их отношениям грозил разрыв. Это случилось, когда
владелец магазина по другую сторону кафе "Гиацинт" Флорель, отнюдь не худший
среди торговцев картинами, как-то уговорил О'Тула отдать ему одну из картин
на комиссию. А в следующий раз, когда О'Тул пришел к мадам Лагрю с очередной
работой, мадам встретила его взглядом, полным такого откровенного
отвращения, что О'Тул был совершенно обескуражен.
- Не беру, - отрезала она. - Сделки не будет. Я не заинтересована.
О'Тул в замешательстве уставился на картину, стоявшую на мольберте,
пытаясь понять, что же в ней не так.
- Но она же красивая, - убеждал он. - Посмотрите на нее. Посмотрите,
какие цветы. Я их три дня писал.
- Вы разбили мне сердце, - негодовала мадам. - Неблагодарный!
Предатель! У вас теперь есть Флорель, вот пусть он и покупает ваши паршивые
цветы!
Дело кончилось тем, что О'Тул забрал картину у Флореля и со слезами на
глазах валялся в ногах у мадам, умоляя ее простить его. А мадам, в мыслях
предвкушая бесчисленные пейзажи, широким потоком текущие к ней, прежде чем
О'Тул сопьется до смерти, сама расчувствовалась до слез. С каждого пейзажа
она имела по меньшей мере сто франков, а мысль о пятистах или даже тысяче
процентов с каждой картины вполне может растрогать сердце любого торговца
произведениями искусства.
И вот на сцене появляется Фатима.
Конечно, на самом деле ее звали по-другому. Фатимой окрестил ее
какой-то шутник из кафе "Гиацинт", когда она впервые появилась там, слоняясь
без дела в перерывах между занятиями натурных классов, где она позировала
для студентов. Это была маленькая смуглая алжирка с некрасивым грубым лицом,
на котором сияли, однако, два чудесных темных бархатистых глаза. Волосы она
не расчесывала, и они комьями спускались до самого пояса, издали напоминая
груду блестящего черного угля. В кафе "Гиацинт" она приобрела особую
известность благодаря своему жуткому нраву: пропустив несколько стаканов,
она начинала отвратительно ругаться, чем вызывала к себе большой интерес со
стороны посетителей кафе.
- А ведь ей нет еще и восемнадцати, - высказался однажды буфетчик,
слушая с благоговейным ужасом, как она честит злополучного художника,
осмелившегося сесть без приглашения за ее столик, - что ж это будет, когда
она вырастет?
Однако и Фатима не была чужда сентиментальности. Она, например, не
стыдясь, ревела в голос, когда в кино показывали грустные сцены, особенно
если разлучали влюбленных или жестоко обращались с детьми. А еще у нее было
обыкновение свозить к себе в комнату на рю де Соль бездомных котят со всего
Парижа, при этом консьержка, особа, чуждая всякого милосердия, поднимала по
этому поводу страшный вой.
Так что интерес, который вдруг проявила Фатима к О'Тулу, когда он
ввалился в кафе с улицы в тот дождливый день, промокший насквозь, хотя и был
неожиданным для завсегдатаев кафе "Гиацинт", но не настолько, чтобы