"Михаил Елизаров. Сифилис " - читать интересную книгу автора

буж, с пристрастием спрашивая: - Ссильничали секретаршу, Андрей
Андреич?
- Знать ничего не знаю, - прошипел Мнухин.
Сергей Модестович сменил буж.
- Ссильничал?!
Мнухин терпел, как партизан, и тихо матерился. На третьем
буже он сорвался:
- Да, да, ну и что тут такого?! Она сама хотела!
Сергей Модестович, схожий с тореадором, выглянул из-за
ширмы.
- Андрей Андреич в насилии сознаются!
- Правда восторжествовала! - Борзов ободряюще посмотрел на
Ларису Васильевну.
- Это первое, - заключил Сергей Модестович, - а второе - у
нашего Анри Андреича сифилиса не обнаружено.
- Поздравляем, легко отделались, - сказал Борзов.
- Малой кровью, - усмехаясь, подтвердил Сергей Модестович.
- Камня на камне не оставлю! - Мнухин подтянул носки и
уничтожающе оглядел Ларису Васильевну. - Уволю! Завтра же! - и
вышел, шарахнув дверью.

*

- Хотелось бы ляпнуть: "Подыхай, развратная баба!", но
эмоции врача не должны брать верх над его разумом, - невесело
диктовал Борзов.
Лариса Васильевна не знала, куда глаза девать.
- Голубушка, вам придется рассказать нам все, - сказал
наконец Борзов, - думаю, что уместно напомнить об уголовной
ответственности за преступное укрывательство фактов.
- Я клянусь, что за последние полгода ни с кем не вступала
в половые контакты, кроме Мнухина, - вытянувшись в струнку,
отчеканила Лариса Васильевна.
- Не брешешь? - спросил Борзов с каким-то деревенским
простодушием. - А то у меня сердце схватило... Инфаркт, не дай
бог. Вот помру - что станет с пасекой в Лихтовке? Пропадут мои
пчелки... Ведь такие разумные твари, диву даешься!
Борзов как-то сразу подряхлел и растерял профессорский
лоск.
- Я ведь в селе-то родился, пастушил мальцом, гусей пас,
мамку с папкой уважал... Кабы не мед-прополис, давно там был бы.
- Он многозначительно потыкал пальцем в потолок. - До чего в
деревне хорошо: сидишь в глубине цветущего сада, пьешь душистый
крепкий чай, на столе шумит старинный самовар, и Анна Гавриловна
пироги подает... - Борзов словно отмахнулся от восхитительного
видения. Анна Гавриловна и Сергей Модестович в это время слезно
умилялись.
- Читать любите? - Неожиданно опростившийся Борзов
осторожно плел туман из всяких "таперя", "кубыть", "дюже", и
Ларисе Васильевне померещилась чужая, книжная любовь, хрященосый