"Михаил Елизаров. Сифилис " - читать интересную книгу автора

полетел исполнять веление Борзова.
В кабинете повисла тягостная пауза. Борзов ходил взад-
вперед и теребил ус.
- Некоторые как рассуждают: побеждены, мол, венерические
болезни, а разговорчики о них вызывают только нездоровый интерес
молодежи к вопросам половой жизни. Это чистой воды лицемерие и
ханжество, - Борзов подлил чернил неутомимо стенографирующей
@нне Гавриловне. - Сколько трудов написано о пользе аскетизма -
намного больше, чем о вреде последнего. И все прахом. А ведь при
воздержании человек ощущает огромный прилив сил, возрастает
продуктивность труда, и, наоборот, кроме моральной
опустошенности, потери интереса к окружающему, половая жизнь
ничего не дает. Правильно в народе говорят: "Половая жизнь,
развращенность и цинизм в одном поле растут".
Сергей Модестович ввел в кабинет злого, упирающегося
Мнухина.
- Я буду жаловаться! Я доберусь до высших инстанций, я от
вас не оставлю камня на камне! - Мнухин скинул ботинки, снял
носки, зашнуровался и надел носки на руки. - Чтоб заразы не
нахвататься! - дерзко пояснил он.
- Как вам будет угодно, любезный Андрей Андреевич, - начал
вкрадчиво Борзов. - У нас есть предположение, что вы являетесь
носителем инфекции, именуемой "сифилис".
- Сифилис?! Какая гадость! Уж лучше рак или простатит! - с
пафосом вскричал Мнухин, скрестив на груди руки в носках и
выпятив губу.
- Лариса Васильевна предполагает, что заразилась именно от
вас, - продолжал Борзов.
Бедная Лариса Васильевна дрожала, ни жива ни мертва,
прикрыв лобок ладонями. Мнухин даже не удостоил ее взглядом.
- Более того, Андрей Андреевич, - заключил Борзов, - Лариса
Васильевна открылась, что вы принудили ее...
Мнухин исполнился фальшивого достоинства:
- Она лжет, негодяйка такая!
- Сергей Модестович! - молодецки крикнул Борзов. -
Займитесь Андрей Андреичем! Препоручаю его на ваше усмотрение.
Мнухин, сопровождаемый Сергеем Модестовичем, с гордо
поднятой головой удалился за ширму.
Все, что там происходило, Лариса Васильевна видела так,
будто находилась в театре теней. Мнухин пару раз возмущенно
сказал:
- Я не обязан отчитываться! - ойкнул: - Коновал!
Потом Сергей Модестович бросил в лоток какой-то инструмент
и устало пробасил:
- Акимовна! Готовь бужи!
Приковыляла нянька, толкая перед собой тележку. На
салфетках лежали острые спицы различных калибров.
- Отлично! - Тень Сергея Модестовича взяла неправдоподобно
увеличившийся буж. Другой рукой Сергей Модестович обхватил так
же оптически увеличенный член Мнухина и медленно вкрутил туда