"Евгений Дмитриевич Елизаров. Сотворение мира или эволюция?" - читать интересную книгу автора

Если предположить, что в первичном океане имеется 10^35 бактерий
(другими словами, предположить, что весь мировой океан чуть ли не целиком
заполнен только ими1) то при частоте мутаций 10^- 5 вероятность стечения
всего комплекса мутационных изменений составит 10^- 80 .
Для того, чтобы оценить эту до чрезвычайности малую величину,
напомним, что по приблизительным оценкам во всей Вселенной общее число
элементарных частиц составляет порядка 10^80 . Этот результат был получен
Артуром Эддингтоном (Eddington), английским астрофизиком, членом
Лондонского королевского общества, еще в тридцатые годы. Диаметр Вселенной
по тогдашним представлениям составлял около 10^28 сантиметров, а общий ее
объем - примерно 10^84 кубических сантиметров. Средняя плотность вещества
тогда принималась приблизительно равной 10^- 28 г/см3 . Отсюда вытекало,
что общая масса вселенной должна была составить 10^56 граммов. Между тем
масса одно нуклона составляет около 10- 24 грамма, следовательно, общее
количество частиц можно было найти простым делением: 10^56 /10^-24 = 10^80
. Конечно, с тех пор некоторые оценки размеров нашего мира поменялись, но
все же не настолько, чтобы радикально повлиять на этот итог.
Иными словами, для того, чтобы в результате случайного совпадения
мутационных процессов появился хотя бы один единственный организм, который
отвечал бы выдвинутым здесь требованиям, необходимо примерно столько
Вселенных, подобных нашей, сколько элементарных частиц содержится в
структурах одной бактерии. Это чудовищно много, ибо даже одна бактерия
состоит из астрономического количества частиц. Но беда в том, что нам-то в
действительности дан всего один мир... Поэтому не будет преувеличением
сказать, что и этот результат вполне может быть приравнен к нулю.
Отсюда вовсе не удивительно, что Ф. Крик выдвинул гипотезу о том, что
жизнь, вероятно, зародилась где-то в далеких глубинах Космоса и была
занесена на Землю совершенно случайно. Правда, в действительности такая
гипотеза не объясняла решительно ничего, ведь вопрос о том, как живая
материя зарождается в тех же глубинах, все равно остается (причем остается
неразрешенным); скорее, это был просто жест отчаяния. Между тем Френсис
Крик вовсе не случайная фигура в биохимии. Ведь именно он, английский
биофизик и генетик, в 1953 совместно с американцем биохимиком Джеймсом
Уотсоном создал знаменитую модель структуры ДНК (так называемую двойную
спираль), что позволило объяснить многие ее свойства и биологические
функции и положило начало молекулярной генетике. За это открытие оба они
были увенчаны нобелевской премией 1962 года.
Однако заметим два принципиально важных обстоятельства.
Первое. Все подобные расчеты - пусть и не всегда явно - исходят из
того, что каждый шанс из фигурирующих здесь количеств - абсолютно
равновероятен. Но зададимся другим вопросом: каким должно быть устройство
всего окружающего нас мира, чтобы обеспечить равную вероятность каждому из
всех возможных варианту перебора? Ведь любая нерегулярность внешней среды
повышает вероятность одних событий и существенно понижает возможность
других. Кроме того, в этом нерегулярном мире действует большая совокупность
строгих физических законов, разрешающих одни события и, напротив,
запрещающих другие. А это, в свою очередь, означает, что далеко не все
изменения в равной степени возможны.
Пример? Пожалуйста. Если мы встанем где-нибудь на перекрестке и начнем