"Евгений Елизаров. Сколько будет 2+2? " - читать интересную книгу автора

предмета зависит лишь от степени овладения последней. Невозможно стать
профессионалом, замыкаясь в узком "туннеле" специализации.
Книга-пособие. Последовательно и методично автор ведет своего читателя
не только к ответу, но и к формированию основополагающих принципов и правил
мышления.
Книга-тест. Не каждый способен выдержать то интеллектуальное
напряжение, которое требуется здесь, - и тому, кто хочет стать
профессионалом, но оказывается не в состоянии преодолеть самого себя, лучше
оставить честолюбивые устремления. Всякий же, кто выдержит этот своеобразный
экзамен, обнаружит себя новым человеком, кому по плечу то, о чем раньше
можно было только мечтать.

Предисловие

Это Введение адресовано в первую очередь тем, кто, мечтает оставить
свое имя в истории естественных наук. То есть тем, кто уже сумел проявить
себя в их изучении, и уже в силу этого обладает определенным (сразу
предупредим: совсем немалым) багажом знаний, которые потребуются по ходу
наших рассуждений. Но именно среди таких, возвысившихся над средним уровнем
людей часто развито несколько высокомерное, в лучшем случае снисходительное
отношение ко многому из того, что составляет сердцевину гуманитарных
представлений о нашем мире. И, разумеется, - к философии.
Не секрет, что в кругах интеллигенции, ориентированной на
естествознание, философия предстает едва ли не строгим антиподом всему тому,
чему учат методы точных наук. Абсолютная однозначность результата,
предельная конкретность условий его получения, обязательная его
верифицируемость и воспроизводимость - вот что составляет идеал современной
науки. Между тем о какой точности можно говорить применительно к философии?
Ведь ни одна из ее категорий в принципе не поддается формализации, а тем
самым и однозначному ее пониманию. Но если так, то, как говорится, уже "по
определению" ее категории легко могут менять свое содержание непосредственно
в самом ходе дискуссии. Философская же конкретность - это, как кажется,
вообще род логического абсурда, противоречия в определении: что-то вроде
немасляного масла или несладкого сахара. Ведь философия - это искусство, как
кажется, прямо противоположных всему конкретному предельно абстрактных,
отвлеченных от всякой осязаемости, теоретических построений. Предельная же
абстрактность категорически несовместима с условиями любого конкретного
эксперимента. О верифицируемости результата философских изысканий вообще
говорить не приходится. Ведь уже само существование противостоящих и даже
враждующих друг с другом школ и учений, которые категорически отрицают самые
основоположения чужого кредо, ставит под сомнение любую возможность какой бы
то ни было доказательной поверки. Но если одни говорят о Боге, другие - о
материи и при этом не существует никакой (рациональной, ибо все
иррациональное в сфере науки не имеет никакой ценности) системы
доказательств в пользу реальности того или другого начала, как можно
говорить о верифицируемости конечных философских выводов? А уж
воспроизводимость результата и тем более не входит в число философских
добродетелей. Философия трактует о мире в целом, но ведь "мир в целом" - дан
нам всего в единственном числе, а значит, любое воспроизведение результатов
его становления и развития может быть только виртуальным. Однако - уже в