"Евгений Елизаров. Сколько будет 2+2? " - читать интересную книгу автора

этого общего списка, другие - другим. Как весь окружающий нас мир собирается
в точке оптического фокуса, так каждое понятие концентрирует в себе аппарат
всей логики без изъятия. А это значит, что пристальный анализ способен в
любом отдельном понятии найти явственные следы всего категориального
макроскосма. Больше того: анализ не просто способен, но и обязан все это
установить, поэтому если подчиненность каким-то логическим отношениям не
выявлена, постижение предмета не может считаться законченным.
Отсюда вытекает еще один до чрезвычайности важный вывод: как
палеонтолог по обломку кости способен воссоздать черты давно вымершего вида,
каждый отдельный факт может раскрыть в себе в конечном счете всю систему
взаимосвязей этого мира, а каждый отдельный фрагмент наших знаний - в
конечном счете всю созданную нами культуру. Все это мы еще увидим ниже.
Впрочем, новая, рожденная великими немцами, логика отличается не только
этим, но и самой структурой своих умозаключений. Формально-логическое
суждение в основном строится по схеме: первая посылка - вторая посылка -
вывод. Например: а = b; b = c; следовательно, а = с. Категориальная логика
вводит совершенно иную структуру вывода, абсолютно немыслимую с позиций
формальной, ибо центральным звеном умозаключения здесь предстает не что
иное, как противоречие: тезис - антитезис - синтез. Кстати, все вводимые
Кантом категории сгруппированы именно по этой схеме: одно из них отрицает и
опровергает другое, а третье синтезирует их в составе какого-то обобщающего
начала.
Порядок решения рассматриваемого нами примера наглядно иллюстрирует
действие именно этой логики. Так, например, тезис нам задан заранее: "два
плюс два" равно "четыре". С антитезисом мы уже тоже столкнулись: "два ежа" и
"два ужа" действием простого "сложения" не объединяются. Разрешение же этого
противоречия состоит в выявлении некоторого обобщающего основания, в котором
растворяются оба "слагаемых". Поэтому синтез гласит: "четыре метра колючей
проволоки". Заметим попутно, что этот синтез - вовсе не механическая сумма
исходных понятий, ибо, строго говоря, ни полное представление о колючей
проволоке, ни даже отдельные его фрагменты не содержатся ни в "уже", ни в
"еже".
Тот факт, что отыскание того общего основания, которое дает возможность
для количественного сопоставления разнородных явлений далеко не всегда
замечается нами, говорит о том, что многие из подобных логических операций
выполняются в каких-то глубинных слоях нашей психики. Другими словами, сама
способность к их выполнению является одной из фундаментальных характеристик
человеческого сознания. Однако поставить ее в один ряд с такими вещами, как
(столь же не замечаемые нами) способность к дыханию или перевариванию пищи,
никоим образом нельзя. Она не дается от рождения, но воспитывается в нас.
Для того, чтобы убедиться в этом, достаточно представить, что у нас еще нет
требуемых контекстом какой-то задачи обобщающих знаний об окружающем нас
мире, или что мы еще не сформировали прочные навыки подведения под
обобщающие понятия разнородные явления.
Отсутствие каких-то обобщающих знаний, равно как и отсутствие
способности и "автоматизированных" навыков пользоваться ими означало бы для
нас принципиальную невозможность "количественной" ориентации в этом мире.
Все это самым непосредственным образом подтверждается при анализе
первобытного сознания. Этнографам хорошо известен тот факт, что первобытный
человек, не знающий общих категорий, не в состоянии даже понять вопрос о