"Евгений Елизаров. Исторические портреты (Петр I, Иоанн Грозный, В.И. Ленин) " - читать интересную книгу автора

история России первой четверти восемнадцатого века - это не процесс
последовательного воздвижения того величественного пьедестала, на который
всю свою жизнь карабкался мечтающий о лаврах императора Петр, но история
скрытого от взгляда исследователя приспособления миллионов и миллионов
подданных к стихии царского честолюбия, история простого их выживания в
условиях обрушившейся на Россию чумы петровских начинаний. Важно понять:
рождение той новой России, которая вдруг явилась миру, властно заявив о
своих правах на равное участие в европейских делах уже на полях Семилетней
войны, - это не результат какой-то направленной инициативы проникшего в
тайны исторических судеб титана, но простая стихийно складывающаяся
результирующая слепого приспособительного процесса.
Да, действительно, первая четверть восемнадцатого - это время
стремительного становления каких-то новых социальных институтов, если
угодно, даже новых социальных инстинктов. Но становление это происходит
стихийно, само по себе, в сущности совершенно безотносительно ко всем
петровским начинаниям, а в чем-то, может быть, и вопреки им. Впрочем, это и
неудивительно: выжить в условиях столь мощного давления такого "мутагенного
фактора", как петровское честолюбие, можно было только создав эти новые
социальные органы, только сформировав новые исторические инстинкты. Нет, не
петровская мысль воплотилась в них, - они конституировались сами.
Действительная цель всех петровских нововведений и подлинная история
России - две вещи "несовместные" друг с другом. Это полностью
трансцендентные по отношению друг к другу начала.

Но вернемся к тому, с чего мы начинали. Да, самоотчуждение человека, о
котором мы говорили выше, может быть и вполне благодетельным. Та
нравственная бездна, на краю которой помутился разум Ивана Карамазова,
способна поглотить многих, как она поглотила даже Павла Смердякова. Но все
же спасения в нем нет. Да и не может быть, ибо иным полюсом отчуждения как
раз и предстает прямое порождение всех этих Иоаннов Грозных и Петров
Великих, всех этих Сталиных и Пол Потов. Рано или поздно такое отчуждение
выливается в прямое порождение человеком своих собственных палачей.
Парадоксально, но факт: не только холуйствующая мысль дипломированных и
недипломированных лакеев, но и людская молва наделяли всех этих соискателей
пьедестала каким-то демоническим, едва ли не надмировым величием. Но были ли
они на самом деле великими? Не воля ли миллионов и миллионов, привычно
отчуждаемая в пользу одной (зачастую преступной) воли - подлинное имя этому
величию?
Человеку свойственно творить богов по образу и подобию своему. Еще к
античности восходит мысль о том, что боги - суть прямое порождение человека,
и выкристаллизовавшееся в прошлом столетии заключение о том, что Бог - это
концентрат отчужденных от человека и доведенных до степени абсолюта
человеческих свойств сформулировало то, что носилось "в воздухе" долее двух
тысячелетий.
И здесь, в рассматриваемом нами предмете, проявляется точно такое же
отчуждение: доведенная до степени Абсолюта воля простых смертных, которые в
сущности и являются подлинными субъектами Большой Истории, самоотчуждаясь от
них, возрождается в ими же создаваемом кумире. Ничто не обращается в ничто,
равно как и ничто из ничего не возникает - гласит старая философская истина.
Так и здесь: отнюдь не из ничего возникает потрясающее разум обывателя