"Евгений Елизаров. Исторические портреты (Петр I, Иоанн Грозный, В.И. Ленин) " - читать интересную книгу автора

доиграть мелодраматическую его роль на корабельных верфях Европы.
Вдумаемся, как должен был вести себя потерпевший такое поражение в
общем-то совсем не глупый и к тому же привыкший быть на виду человек, и мы
обнаружим, что поведение Петра было если и не до конца, то достаточно
последовательным. Ведь ему только и оставалось, что делать вид, будто ничего
другого у него и в мыслях не было, будто целью его маскарада было отнюдь не
торжественное разоблачение с последующим апофеозом, а инкогнито как таковое,
действительное нежелание быть узнанным. Делать вид, будто он и в самом деле
покинул Россию только затем, чтобы скромно учиться у Европы...
Годы военных унижений, конечно, не пройдут бесследно и для Петра, и он
еще будет учиться великому мужеству терпения копить мелкие позиционные
преимущества (и, нужно отдать ему должное, многому научится). Но все это
будет потом, сейчас же с бешеной жаждой какого-то немедленного триумфа долго
в подобной роли ему не продержаться, и любое мало-мальски серьезное
изменение обстановки там, дома, было просто необходимо, ибо только оно могло
спасти от пыточной дыбы затянувшегося позора.
Восстание стрельцов, по-видимому, и стало таким избавлением от
пережитого унижения: Петр был достаточно прозорлив, чтобы увидеть то, что не
хотят видеть многие историки - надменная Европа обнаружила в нем простого
варвара. Если кто-то в европейских дворах и был поражен, то это имело род
поражения при виде украшенного перьями дикаря в полной боевой раскраске.
"Третий Рим" (не тот, духовный, о котором говорил Филофей, но светский
воспреемник несмертной славы первого) оказался существующим только в его
собственном воображении, и он, повелитель этого мнимого империя, сам
оказался мнимой величиной. Не этим ли унижением объясняется та, едва ли не
звериная, жестокость, с какой он расправился с восставшими стрельцами?

Еще можно было бы смириться с тем, что в нем так никто и не захотел
увидеть того героя, каким он рисовался самому себе. Хуже, намного хуже было
другое: впервые Петр воочию увидел подлинный блеск европейских дворов,
ощутил ту огромную дистанцию, которая отделила его "потешную" империю от
действительно цивилизованного мира - подлинного преемника славы и культуры
античной вселенной.
Да, хуже! Хуже потому, что преодоление этой дистанции отныне становится
основной, если не сказать единственной, целью всей его жизни. Создание
вокруг себя точно такой же пышности и блеска, которыми окружено бытие его
высокомерных "родственников" - вот смысл его царствования, но в чем был
действительный блеск европейской цивилизации - вопрос, по-видимому, так и
оставшийся нерешенным Петром.
Да, Петр и в самом деле был достаточно умен. Более того, для своего
времени он еще был и совсем неплохо образован: прикладная математика,
астрономия, военная история, фортификация, кораблестроение - вот далеко не
полный перечень дисциплин, в которых легко и свободно ориентировался будущий
император. Добавим сюда и практическое знание иностранных языков... Но
отметим и другое. Все его образование сводилось к чисто прикладным наукам, т
е. к тому, специализироваться в чем в те поры и простому-то дворянину
зачастую было зазорно. Между тем, даже самые начала гуманитарии и
обязательных - покровительствуемых всеми дворами Европы - искусств были
совершенно чужды ему. Пользуясь сегодняшним жаргоном, Петра можно было бы
назвать типичным "технарем", причем не в самом лучшем понимании этого слова