"Евгений Елизаров. Природа начала. Слово о слове." - читать интересную книгу автора

закономерностей этого мира, и способов его освоения человеком. И этот язык
не исчезает никуда со становлением более высоких форм общения, как не
исчезает никуда в человеке все то, что образует иерархически низшие формы
движения всего живого. Поэтому и его "фонетика", и его лексика и
грамматика по-прежнему служат нам, образуя собой самый фундамент всех
качественно более развитых и высоких форм нашей коммуникации. По-прежнему
именно его механизмы обусловливают самую возможность человеческого
взаимопонимания, и хотя бы мимолетное их отключение повлекло бы за собой
вероятно самые трагические последствия для всей нашей психики.
Подведем предварительные итоги.
Это только через тысячелетия духовной истории человечества знак сможет
принять едва ли не любое мыслимое обличие, в самых же истоках единственной
его формой может стать только структурированное движение собственного тела
субъекта. Только извечная и, как кажется, нерасторжимая связь между
движением материального тела и неосязаемой деятельностью нашей души
является залогом возможности любого общения. Это справедливо для всех
полюсов информационного обмена: лишь облачив свою мысль в формы
овеществленного движения плоти можно сделать ее доступной кому-то другому;
но и единственной формой восприятия извне транслируемой мысли является
лишь самостоятельное воспроизведение материальной структуры знака.
Человеку не дарована способность непосредственного проникновения в извивы
чужого сознания, все, что он способен воспринять - это какие-то сложные
вибрации чужой плоти, но вместе с тем точное воспроизведение полной их
"формулы" делает возможным проникновение едва ли не в любую тайну чужого
духа.
Пассивное восприятие знака не способно сделать нашим достоянием никакое
скрываемое им содержание, и первый вывод, который вытекает из всего
сказанного, сводится к тому, что само восприятие есть творческий акт.
Именно творчество, результатом которого является самостоятельное
воспроизведение полной структуры знака, а тем самым и самостоятельное
воссоздание всей полноты его содержания, делает реальностью любой
информационный обмен. Никакое откровение чужого духа не может быть
вложено в нас никаким опосредованием, оно (при помощи знака) может быть
только самостоятельно воссоздано нами. Лишь самостоятельно повторив -
пусть и в какой-то редуцированной форме - весь тот духовный труд, который
был проделан нашим визави, мы оказываемся в состоянии постичь все то, что
озарило его. Собственное творчество индивида - вот единственное основание
любого информационного общения.
(Впрочем, если быть строгим, то следует, наверное, признать, что это еще
не совсем творчество; что такое творчество, сегодня с точностью не может
сказать, вероятно, вообще никто. Но как бы то ни было именно эти механизмы
лежат в его основе, именно они обусловливают способность каждого индивида
к нему, делают человека творческим существом.)
Таким образом, способность к творчеству оказывается одним из
фундаментальнейших определений человека. Действительно. Формирование
знаковой системы коммуникации, когда ритуал, наконец, сменяется речью,
представляет собой своеобразный водораздел между все еще
антропогенетическим процессом и уже собственно человеческой историей,
поэтому способность к творчеству закладывается в "нуль-пункте" чисто
человеческого бытия. Но повторю сказанное. Информационный обмен протекает