"Победа восходящего солнца" - читать интересную книгу автора (Цурас Питер)

Джон Д. Бертт. ГУАДАЛКАНАЛ (Порванный шнурок)

В глазах человека был гнев; он смотрел, как его люди — они не были побеждены в бою, не были обессилены недостатком снабжения или сна, не были сломлены изматывающими нападениями местного или фанатичного врага — поднимаются на борт десантного корабля, чтобы покинуть остров, за который они сражались два месяца. Все в человеке — и характер, и опыт — говорило ему, что нужно остаться и удержать этот остров и ценный аэродром, расположенный на нем. Но вышестоящее начальство опасалось беды и приказало вывести людей. И вот генерал-майор Александр Вандегрифт в гневе смотрел, как его Первая дивизия морской пехоты покидает Гуадалканал.

После неудач в Коралловом море и при Мидуэе японцы несколько изменили свои планы, однако продолжали удерживать стратегическую инициативу. Японский Императорский флот сначала отложил, а потом отменил наступление на юг с целью захватить Новую Каледонию, Фиджи и Самоа. Вместо этого был сформирован Восьмой флот, который разместили в Рабауле для охраны южных завоеванных территорий и подступов. Командовал Восьмым флотом, состоявшим из нескольких крейсеров и эсминцев, вице-адмирал Гуниши Микава, воин с тихим голосом. Потерпев неудачу в Коралловом море, в армии решили продолжить атаки на Порт-Морсби в Новой Гвинее, с сухопутным штурмом через горы Оуэн-Стэнли и высадкой около Буны на северном побережье острова 21 июля 1942 года.

Можно проследить, как японцы начали захват Соломоновых островов. 3 мая они высадились на острове Тулаги и начали строительство гидроаэропорта, предназначенного главным образом для разведывательных целей. 2 недели спустя Генеральному штабу императорского флота было рекомендовано построить современную авиабазу рядом, на острове Гуадалканал. Такая авиабаза укрепила бы внешний периметр наступления японцев и усложнила бы положение на путях подвоза между Соединенными Штатами и Австралией. Штаб одобрил строительство базы 13 июня. 2 июля 2600 человек 11-го и 13-го военно-морских строительных соединений прибыли на остров, чтобы начать работы.

Тем временем руководители пехотных войск и военно-морского флота США были заняты спорами о том, как извлечь пользу из победы при Мидуэе. Генерал Макартур хотел, чтобы все выделенные средства пошли на поддержку его плана продвижения через Новую Гвинею, однако флот США был против того, чтобы отправлять свои ограниченные соединения авианосцев в эти узкие воды. 2 июля компромисс между планами сухопутных войск и флота был достигнут, и была разработана операция «Эпидемия», преследовавшая три цели. Первой целью был захват островов Санта-Крус и острова Тулаги, находящихся в составе Соломоновых островов. Макартур должен был выполнить вторую задачу, захватив оставшиеся из Соломоновых островов — Ли и Саламоа — и северо-западное побережье Новой Гвинеи. Последней целью операции был захват японской базы в Рабауле. Известие о прибытии на Гуадалканал строительных частей повлекло за собой изменения в задаче №1: следовало захватить новый аэродром до того, как его строительство будет закончено. Была разработана операция «Сторожевая башня».

Объединенное командование военно-морским флотом США в южной части Тихого океана было доверено контр-адмиралу Роберту Гормли. До своего назначения на Тихий океан он был специальным военно-морским наблюдателем в Лондоне. В подчинении у Гормли был контр-адмирал Ричард Тернер, назначенный командующим подводными силами. Авианосцы «Энтерпрайз», «Уосп» и «Саратога» под командованием вице-адмирала Джека Флетчера должны были обеспечивать поддержку. Первая дивизия морской пехоты, которой командовал генерал-майор Александер Вандегрифт[146], должна была осуществлять непосредственную высадку.

Соединения морских пехотинцев Вандегрифта, участвовавшие в операции «Сторожевая башня», были сметаны на живую нитку. У Вандегрифта были только два из трех его полков, Первый и Пятый полки морской пехоты. Седьмой полк был размещен на Самоа для защиты этого жизненно важного острова. Для замены Седьмого полка на Атлантическом побережье был спешно собран Второй полк морской пехоты Второй морской дивизии, который был отправлен на запад. В дополнение к этим трем пехотным полкам Вандегрифт должен был получить Одиннадцатый артиллерийский полк морской пехоты, Первый десантный батальон, Первый парашютный батальон и Третий оборонительный батальон. Последний, вооруженный 90-миллиметровыми зенитными орудиями и имеющий в своем распоряжении 5-дюймовые береговые батареи, должен был играть главную роль в обороне острова. В общей сложности 19 000 человек должны были участвовать в первом наступлении.

Очень мало было точной информации касательно объектов и целей, и еще меньше времени, чтобы ее собрать. Морские пехотинцы, которых направляли на Гуадалканал, мало знали о местности, о побережье, на которое им предстояло высаживаться, о климате и, хуже того, о расположении противника. К счастью, при составлении планов вражеский гарнизон был оценен приблизительно в 7500 человек — вдвое больше того, что был на островах-объектах в действительности. Погрузка припасов и людей происходила беспорядочно, из-за чего операция и получила неофициальное название-прозвище «Шнурок».

После недельного плавания двадцать восемь кораблей 61-го военно-морского оперативного соединения вошли в воды своих объектов и открыли огонь 7 августа 1942 года.

Высадка на Гуадалканал практически не встретила сопротивления. Первый н Пятый полки морской пехоты высадились к востоку от аэродрома и двинулись в глубь острова. Аэродром был захвачен на следующий день, а строительные соединения отступили в джунгли. Большие трудности вызвала закрепление на островах Тулаги и Флорида и на меньших по размеру Гавуту и Танамбого, находящихся через пролив. Первый парашютный батальон потерял почти шестьдесят процентов убитыми и ранеными, что заставило Вандегрифта высвободить дивизионные резервы, Второй полк морской пехоты, чтобы закончить операцию. Тем не менее к вечеру 8 августа сопротивление было ликвидировано, и недостроенный аэродром на Гуадалканале был захвачен.

Вторжение застало японцев совершенно врасплох Они считали, что инициатива принадлежит им, и мало подготовились к тому шагу союзников, который со всей очевидностью должен был последовать после Мидуэя. В какой-то степени недостаток как предусмотрительности, так и подготовки стал следствием плохого сообщения между руководителями сухопутных войск и флота — в сухопутных войсках до сих пор не знали о катастрофе Мидуэя. Первой реакцией японцев на вторжение стала воздушная атака бомбардировщиков, базировавшихся в районе Рабаула; эти бомбардировщики первоначально предназначались для налета на Порт-Морсби и все еще оснащенных для этой цели. Восемнадцать бомбардировщиков Мицубиси G4M «Бетти» появились вскоре после полудня и были встречены истребителями, взлетевшими с авианосцев США, которые выполняли роль прикрытия. Шесть японских самолетов были сбиты еще до того, как успели поразить хотя бы одну цель. Во время следующего налета, бывшего в тот же день, — девять пикирующих бомбардировщиков Аичи D3A «Вэл», действовавших за пределами своей возможности вернуться в Рабаул, — японцам удалось поразить эсминец «Магфорд», но ни одному из девяти самолетов не удалось уйти. На следующий день после воздушных атак был поражен транспорт «Джордж Эллиот». Это стоило японцам семнадцати из двадцати трех самолетов. За два дня налетов соединения японских бомбардировщиков в районе Рабаула практически перестали существовать.

Молниеносная военно-морская реакция была проявлена адмиралом Микава. Сначала он колебался, поскольку его флоты никогда не проходили совместную подготовку, но он знал, что враг должен быть атакован. Адмирал выступил со своими соединениями, направляясь на юг. Его Восьмая флотилия была крепкой, надежной группой из пяти крейсеров ( «Хокаи», «Аоба», «Како», «Кинусага» и «Фуратака»), двух легких крейсеров ( «Тенрю» и «Юбари») и одного эсминца ( «Юннаги»). Имевший мало точных данных Микава просто собирался напасть на врага ночью. Японская теория ночных торпедных атак доказала свою эффективность во всех современных войнах. Практически теория была подкреплена применением отличных оптических приборов, не дающего вспышек пороха и невероятно мощных торпед дальнего действия «Лонг ланс», которыми были оснащены все японские крейсеры и эсминцы.

Соединения Микавы были замечены несколько раз на протяжении своего пути, однако обнаружение всегда отставало от продвижения из-за несовершенной системы сообщения. В то же время американские силы прикрытия понесли большие потери. Флетчер сообщил Тернеру, что уводит свои крейсеры на юг раньше, чем планировалось, из-за увеличения количества торпедных самолетов, брошенных на них. Он отплыл в полдень 9 августа, предоставив защиту плацдарма высадки десанта соединениям союзнических крейсеров и эсминцев, которыми командовал контр-адмирал В.А.К. Кратчли (ВМС Великобритании). Кратчли командовал австралийскими соединениями до того, как был назначен заместителем Тернера в операции «Сторожевая башня» в знак уважения к союзному характеру занятых в операции военно-морских сил. Кратчли расположил свои соединения двумя группами, на каждой стороне острова Саво, примерно в пятнадцати милях от места высадки десанта. Южная группа состояла из тяжелых австралийского крейсера «Канберра» и американского линкора «Чикаго», а также эсминцев «Паттерсон» и «Багли». В состав северной группы входили американские тяжелые крейсеры «Винсенс», «Куинси» и «Астория», а также эсминцы «Уилсон» и «Хелм»[147]. На некотором расстоянии эсминцы «Блю» и «Ральф Тэльбот» охраняли место стоянки.

Микава удалось обойти пикет эсминцев и войти в южный район острова Саво в 1:43 9 августа. К тому времени, когда «Паттерсон» передал сигнал опасности, японцы выпустили торпеды и открыли огонь. «Канберра» попала под обстрел и была быстро выведена из строя. «Чикаго» почти снесло нос торпедой, и он с трудом уполз из-под огня на запад; ответить он смог лишь несколькими выстрелами из своих 5-дюймовых вспомогательных батарей.

Короткая схватка с южными соединениями расколола японскую колонну на две: в одной оказались четыре тяжелых крейсера, в другой — остальные корабли. Обе колонны быстро двинулись на север и через несколько минут уже вступили в бой с северной группой союзников. Для последних это нападение оказалось внезапным — они до сих пор не подозревали, что к ним приближаются японцы. Три американских крейсера оказались не готовы к шквалу огня, который обрушился на них с обеих сторон; они смогли дать лишь очень невнятный ответ, после чего были затоплены. Все три были полностью уничтожены за пятнадцать минут обстрела.

Микава овладел положением. Его корабли израсходовали половину боеприпасов и торпед и были рассеяны коротким сражением. Флагманский корабль адмирала «Хокай» получил единственное серьезное повреждение, когда выпущенным с «Куинси» снарядом было убито около тридцати человек команды, находившихся около штурманской рубки. Его штаб планировал за два часа перестроиться с тем, чтобы двинуться на место стоянки транспортов. Микава не знал, что американские крейсеры ушли; он вполне обоснованно беспокоился о том, что его корабли задержались и могут быть при свете дня застигнуты авиацией. Микава предпочел осторожность и ушел на восток. По иронии судьбы, на обратной дороге американская подлодка S-44 торпедировала крейсер «Како» и затопила его.

Микава оставил после себя разгром: четыре утонувших и тонущих крейсера, более 1700 убитых и раненых. Успех высадки десанта был сведен к нулю за сорок минут сражения на море. Чувствуя себя неспособным защитить оставшиеся корабли, особенно без воздушного прикрытия, Тернер решил отвести их от острова. Было выведено 1800 пехотинцев Второго полка морской пехоты и увезена большая часть строительного оборудования, нужного для завершения строительства аэродрома. Пехотинцы Вандегрифта оставались с количеством боеприпасов, достаточным для четырехдневного боя, и с месячным запасом продовольствия — включая продукты, оставшиеся после японцев.

Когда разведка доложила, что американские корабли ушли, японцы предположили, что на острове остались лишь небольшие силы. Ранее они считали, что на Гуадалканале находятся американские силы, равные одной дивизии, однако из-за недостатка поддержки с моря они просчитались, недооценив численность противника. 17-я армия получила приказ отвоевать аэродром. По плану, объект должна была вернуть 35-я пехотная бригада под командованием генерал-майора Киётаки Кавагуши, усиленная солдатами 4-го и 28-го пехотных полков. 28-й полк, которым командовал полковник Киёано Ишики, в тот момент находился на острове Гуам. Его первоначальной задачей был захват Мидуэя, однако после поражения на море это задание было снято. Теперь Ишики начал двигаться к месту нового назначения, в то время как 17-я армия готовила подробные приказы. К 15 августа первые 900 человек полковника Ишики были готовы развернуться на Гуадалканале. Их специальным заданием был захват аэродрома, если это будет возможным; если захватить аэродром не удастся — то дожидаться подкрепления, которое должно было прибыть через десять дней. Чтобы поддержать движение полков, императорский японский флот начал перемещать крейсеры на юг, по направлению к острову.

Морские пехотинцы на Гуадалканале продолжали работать. Так как у них не было своей строительной техники, они использовали то, что оставили японцы, — грузовики, взрывчатку, паровые катки и два узкоколейных локомотива. 12 августа аэродром получил имя; взлетная полоса была названа «Хендерсон-филд» — в честь майора Лофтона Хендерсона, командира морских пехотинцев, погибшего в сражении при Мидуэе. На следующий день амфибийный самолет «Каталина» совершил первую посадку на новопостроенном аэродроме.

Горькие уроки американцы извлекали из столкновения с двумя своими главными врагами — местностью и японцами. Небольшой патруль, который должен был проверить слухи о желании японцев сдаться, был практически полностью уничтожен; единственный оставшийся в живых потом рассказывал всем о сверкающих мечах, от которых погибли его товарищи. Попытка броска на запад, через реку Матанико, была не особенно успешной, но зато она показала, насколько трудными могут быть операции в джунглях.

Затем наступила неделя бешеной активности. 19 августа полковник Ишики и первая половина его полка высадились в районе Таиву-Пойнт, примерно на двадцать миль восточнее линии укреплений американских пехотинцев. Ишики быстро продвигался к своей цели. Подкрепление — 35-я бригада — готовилось высадиться следом при поддержке японских авианосцев.

20 августа стал памятным днем для американских морских пехотинцев — девятнадцать истребителей Грумман F4F «Уайлдкэт» и двенадцать пикирующих бомбардировщиков SBD «Доунтлесс» приземлились на аэродроме Хендерсон. «Уайлдкэты» летали медленнее, чем японские «Зеро», но могли быстрее пикировать и имели более прочный корпус. Кроме того, шесть 0,5-дюймовых пулеметов были очень эффективным оружием в бою с непрочными «Зеро» и «Бетти». SBD были способны нести 1000-фунтовую бомбу — больше, чем «Бетти», а также точно сбрасывать ее, в чем и убедилось командование японских крейсеров при Мидуэе. С прилетом таких самолетов на Гуадалканал ставки с обеих сторон значительно увеличились. Американским пехотинцам теперь было чем кусаться.

В ту ночь около 3:00 Ишики атаковал линию пехотинцев у Аллигаторовой бухты, ошибочно отмеченной на картах американцев как река Тенару. Ишики послал три из своих стрелковых частей вперед, не проведя какой-либо разведки. Японцы с невероятными усилиями прошли под ураганным огнем 2-го батальона Первого полка морской пехоты и 37-миллиметровых пушек. И хотя в строю противника была пробита брешь, атака японцев провалилась. На рассвете 1-й батальон Первого полка врезался в южный фланг японцев и при помощи четырех легких танков фактически полностью уничтожил силы противника. Погибло 44 американских пехотинца и 800 японских солдат. Ишики доложил по радио о своем провале, а потом покончил с собой.

После этого поражения среди японского командования распространились волны потрясения, однако уже происходили еще более серьезные события. 24 августа авианосцы снова вошли в это район — в первый раз после Мидуэя. У японцев были два их лучших авианосца — «Сёкаку» и «Дзуйкаку»; экипажи 140 самолетов, базировавшихся на них, получили задание найти и уничтожить американские корабли, тем самым отплатив за разгром при Мидуэе. Легкий авианосец «Рюдзе» с тридцатью тремя самолетами на борту был в сопровождении небольшого эскорта отправлен атаковать Гуадалканал, чтобы прекратить деятельность аэродрома. Третье подступавшее соединение состояло из второго эшелона Ишики и 5-го специального десантного соединения Йокосуки. Им противостояли группы авианосцев Флетчера. Первоначально таких групп было три, но принявший иное решение Флетчер отправил «Уосп» на юг для дозаправки, изъяв из грядущего сражения треть американских самолетов, и оставил «Саратогу» и «Энтерпрайз», со 150 самолетами, участвовать в бою, который потом назовут «битвой при Восточных Соломоновых островах».

Первую атаку американцы начали сразу после полудня, напав на «Рюдзе» и застав его врасплох; однако, хотя главный удар американцев обрушился на этот небольшой авианосец, крупные японские авианосцы также были обнаружены. Японцы уже засекли «плавучие аэродромы» американцев, и «Энтерпрайз» подвергся жестокой атаке двадцати семи пикирующих бомбардировщиков «Вэл» и десяти «Зеро». Более половины этих самолетов было сбито, однако три бомбы все же упали на «Энтерпрайз». Группы надзора за повреждениями держали пожар под контролем, однако через полчаса после попадания последней бомбы «Энтерпрайз» потерял управление и стал кружить, почти натыкаясь на собственный эскорт. Когда суть проблемы была установлена, скорость корабля уменьшили, однако команда так и не смогла устранить повреждения. Второе соединение японцев пошло в атаку. По иронии судьбы, более тридцати атаковавших самолетов сначала не смогли обнаружить «Энтерпрайз», но патрульные самолеты США, напавшие на них, погнали их по направлению к кораблю. Было сбито еще десять самолетов, но «Уайлдкэты», у которых кончались боеприпасы и топливо, не смогли остановить нападение на медленно двигающийся корабль. Еще три бомбы упали на него, и пожар стал неконтролируемым. При превосходстве японских крейсеров и линкоров авианосец был оставлен, а затем затоплен торпедами, которые выпустили американцы.

Гибель «Большого Э» положила конец дуэли авианосцев. Обе стороны отступили. За потопление «Энтерпрайза» японцы заплатили небольшим авианосцем, зато потеряли значительную часть самолетов. «Саратога» ушла, чтобы присоединиться к «Уоспу» На следующий день самолеты с аэродрома Хендерсон отыскали конвой-подкрепление, который продолжал двигаться к Гуадалканалу, и нанесли ему значительный ущерб. Они потопили эсминец и один транспорт, а также серьезно повредили флагман конвоя, легкий крейсер «Дзинцу». Зубы Гуадалканала оказались острыми.

Отражением конвоя завершилась первая фаза кампании. Результаты ее были неоднозначными для обеих сторон. Аэродром на Гуадалканале был захвачен американцами и служил интересам США, делая воды вокруг острова опасными для японских кораблей, особенно в течение светлого времени суток. Однако высадившиеся американцы страдали от нехватки снабжения — подвоз шел медленно. Так как на острове не было оборудованных портов, кораблям-поставщикам приходилось отряжать собственные десантные суда для доставки привозимого на берег; из-за того, что этот процесс отнимал слишком много времени, приходилось ограничиваться разгрузкой двух-трех кораблей за один раз. Еще хуже был то, что ночное время принадлежало японскому флоту, чье потенциальное присутствие еще больше усложняло процесс. Американским судам-поставщикам приходилось прибывать рано утром, разгружаться н уходить еще засветло, до наступления темноты. Японцы нанесли ощутимый удар по военно-морскому флоту США, потопив «Энтерпрайз», но и сами потеряли при этом слишком много своих самолетов и обученных людей. Ценой больших усилий и своей ошеломительной победой у острова Саво их флот вырвал у союзников право контролировать ночные воды около острова, но не смог подкрепить эту победу эффективной блокадой. Попытка ответного удара армии, предпринятая полковником Ишики, оказалась катастрофой.

Провал пехотной атаки Ишики и разгром конвоя-подкрепления вызвал бурю ссор и язвительных споров между японскими военными всех уровней. Армия обрушилась на флот за ограничение количества солдат, посланных на остров; флот в свою очередь приходил в ярость по поводу того, как была проведена армейская атака. Одно было бесспорно: морская пехота Соединенных Штатов и аэродром на Гуадалканале пробили серьезную брешь во внешней обороне — японские суда оказывались в опасности в пределах менее 200 миль от аэродрома. «Заделка» этой бреши требовала более серьезных действий против плацдарма десантников. Бригады Кавагуши, собранной в Рабауле, могло оказаться недостаточно.

Аэродром мешал больше всего. Следовало либо отбить его, либо парализовать его работу. Последнего можно было достичь несколькими путями. Бомбардировка могла сделать аэродром непригодным — при условии, что удары будут достаточно интенсивными. Расстояние от Рабаула до Гуадалканала — 565 миль. Это вполне в пределах полета бомбардировщиков «Бетти», но их смогут сопровождать только «Зеро», у которых большая дальность полета. К тому же «Бетти» были бы на пределе своих боевых возможностей. Еще хуже было то, что бомбардировщики обычно атаковали на высоте 2000–2500 футов, на которой «Зеро» не смогли бы показать себя с лучшей стороны. Давление также могло быть оказано с моря — обстрелами, произведенными кораблями Императорского флота. Флоту, отлично усвоившему, насколько опасными для кораблей могут быть американские самолеты, пришлось бы действовать с риском для себя и извлечь максимум возможностей, предоставляемых ночным временем. Это была привлекательная возможность, так как главные корабли врага покинули этот район — их прогнал успех Микавы. Последней возможностью было отбить аэродром в ходе наземной атаки или хотя бы затруднить его работу артиллерийским огнем. Это потребовало бы перевозки людей и техники на остров. Самолеты союзников делали эту операцию весьма рискованной; кроме того, японцам мешало отсутствие приспособленных портов и ограниченные возможности снабжения высадившегося десанта. Но это было бы окончательным решением проблемы. Удивительно, что, увлекшись решением проблемы поставок своим собственным войскам, японцы, казалось, не заметили трудностей со снабжением американских пехотинцев и возможности решения проблемы Гуадалканала с этой позиции. Японцы выбрали более прямой подход .

План краткосрочного массированного наступления был готов. Понимая, что придется столкнуться с такими проблемами, как техническая поддержка и усталость пилотов, неизбежными при долгих полетах, Императорский Генеральный штаб отдал приказ о постройке авиабазы в Бунине, Нью-Джорджия. Тем временем Кавагуши должен был переместить свои соединения на стоянку в Фаиси, на Шотлэнд-Айленд, ближе к пункту конечного назначения, пока руководители армии и флота разрабатывали план операции.

На следующей неделе погодные условия позволили японским самолетам оказать некоторое давление на аэродром Хендерсон. Самолеты морской пехоты при поддержке армейских истребителей «Арми» Р-400 (более поздняя версия Р-39 «Эйркобры»), как и осиротевшие после гибели «Энтерпрайза» «Уайлдкэты» и SBD, были вовремя предупреждены о приближении атакующих: сработали системы береговой охраны, находившиеся на Соломоновых островах, и их собственный радар. Японским бомбардировщикам и их эскорту был нанесен тяжелый урон. 30 августа японцы предприняли попытку налета, послав восемнадцать своих лучших летчиков-истребителей. «Зеро» были очень эффективны в сражении с низколетающими «Арми» Р-400 и сбили четыре из семи самолетов, но F4F «Уайлдкэты» расстреляли половину всех «Зеро», потеряв при этом два своих самолета. Вторая за этот день бомбардировка обернулась атакой на эсминец-транспорт «Кальбаун» в Саунде, в результате которой корабль был потоплен. День закончился прибытием на аэродром Хендерсон самолетов, прилетевших для подкрепления воздушных сил морских пехотинцев и армии, которые в шутку назвали «Кактус-ВВС».

На следующий день при выполнении задания по охране путей подвоза к Гуадалканалу был торпедирован авианосец «Саратога». Была повреждена система двигателей, и судно отправили на Западное побережье, подальше от огня. Вместе с ним отплыл адмирал Джек Флетчер. После отправки «Саратоги» домой, в порт, присутствие авианосцев США в южной части Тихого океана было сокращено; до прибытия «Хорнета» здесь оставался один «Уосп».

Генерал Кавагуши собрал пять полных батальонов — около 6500 солдат — в Фаиси; сюда вошли все три батальона 124-го пехотного полка, 2-й батальон 4-го пехотного полка и батальон Кумо. Оставшиеся два батальона и 4-й полк были в пути. 17-я армия также приказала 2-й пехотной дивизии (Сендайской) взять на себя роль главной атакующей силы. Кавагуши было приказано доставить своих людей, высадить их западнее линии обороны американцев, около Тассафаронги, а затем установить артиллерийские позиции на реке Матанико.

Проблема транспортировки войск на остров при действующем аэродроме Хендерсон была частично решена после устройства того, что было названо «токийским экспрессом». Японские эсминцы со 150 солдатами и сорока тоннами боеприпасов и продовольствия на борту были достаточно быстроходны, чтобы быстро добраться до острова, высадить своих пассажиров, произвести короткий обстрел аэродрома и умчаться на север, покинув опасную зону. Самым серьезным недостатком эсминцев была их неспособность перевозить тяжелое вооружение, такое, как артиллерия и танки. Для этой цели руководство флота определило два авианосца, перевозивших гидропланы, «Ннссин» и «Читосе».

Передвижение войск Кавагуши началось, при благоприятных обстоятельствах, 4 сентября. Ведомые легким крейсером «Сендай», одиннадцать легких эсминцев доставили Кавагуши и почти 1000 его солдат на Тассафаронгу перед тем, как направиться на восток и обстрелять аэродром. Вместо этого японцы обнаружили эсминцы «Литтл» и «Грегори», которые совершали патрулирование к северо-западу от Люнга-Пойнт. Вооруженные лишь 4-дюймовыми орудиями, американские корабли были застигнуты японцами врасплох и затоплены. На следующий день «Кактус- ВВС» немного утолили жажду мести, когда заметили, атаковали и рассеяли большой конвой катеров, везших солдат на остров. Однако в течение следующих шести дней японцы высаживались в безопасности; лишь два эсминца были повреждены при возвращении.

На американской стороне Вандегрифт выстраивал оборону полукругом, вокруг Лунга-Пойнт, расположив Первый полк морской пехоты на востоке, а Пятый — на западе, с батальоном в резерве у каждого. На южном крае, выходившем в труднопроходимые джунгли, он расположил опорные пункты, укомплектованные десантниками, парашютистами, инженерами и саперами. Третий оборонный батальон нацелил береговые орудия на море. В резерве у Вандегрифта был Второй полк морской пехоты; его 3-й батальон был доставлен в Лунга-Пойнт 10 сентября, но другие два батальона оставались на Тулаги. Вторая взлетно-посадочная полоса аэродрома, которая называлась Первая истребительная, была проложена на милю восточнее полосы Хендерсон. Она позволяла облегчить прием самолетов и поставок, но ее постоянно заливало. Однако ситуация с обороной была более серьезной, чем просто недостаток живой силы и ограниченные поставки. Ежедневные обстрелы и бомбардировки вкупе с нездоровым климатом подрывали силы и здоровье людей. Более 900 человек были больны малярией, и с каждым днем больных прибавлялось.

Затруднения разбирались на более высоких уровнях, особенно Гормли. Разведка доносила, что по направлению к Гуадалканалу движется большое скопление японских кораблей, самолетов и войск. Чтобы противостоять этой угрозе, у Гормли была единственная морская дивизия в конце ненадежной линии снабжения, два авианосца для обеспечения поддержки и защиты плацдарма высадки десанта — и никаких других возможностей. Руководство сухопутных войск настаивало на выводе людей с острова и перемещении ресурсов в юго-западный район Тихого океана, как того требовал генерал Макартур, однако руководство флота держалось твердо. Несмотря на угнетенное состояние, Гормли и его начальники были хорошо осведомлены в вопросах пропаганды, связанной со сражение за остров: Гуадалканал стал для союзников символом перелома в войне на Тихом океане. Успех дал бы огромные преимущества в военной борьбе, и наоборот, поражение стало бы катастрофой, особенно если бы погибли пехотинцы.

Тем не менее 7 сентября Гормли предпринял еще один шаг. Он создал 64-ю оперативную группу, куда вошли крейсеры и эсминцы под командованием контр-адмирала Нормана Скотта, для защиты от морских действия японцев на море. Кроме того, воздушные силы пехотинцев были усилены самолетами с пострадавшей «Саратоги». 11 сентября Гормли послал Тернера к Вандегрифту, чтобы составить непосредственное впечатление о положении морских пехотинцев. Вандегрифт был твердо уверен в своей способности удержать остров и аэродром, даже если Гормли не сможет оказать ему полноценную поддержку. Однако он сказал Тернеру, что, не имея поддержки и большего количества солдат, он сможет удержать лишь то, что есть, не продвигаясь дальше. Вандегрифт хотел вернуть отсутствующий полк — Седьмой пехотный. Тернер согласился попытаться доставить его.

Местные жители доносили, что западнее линии укрепления — 200–300 человек японцев. Вандегрифт рассудил, что ему нужна более подробная информация, и приказал полковнику Мерриту Эдсону по прозвищу «красный Майк», из Первого десантного батальона, высадиться около Тассафаронги для сбора данных. Эдсон собрал вместе остатки Первого парашютного батальона и своих десантников, что дало ему 850 человек. 12 сентября они погрузились на борт эсминцев-транспортов «Маккин» и «Мэнли» и двух меньших судов. Как раз во время их размещения появились местные жители с новыми известиями о соединениях японцев; теперь их число определяли в 2000–3000 человек. Эдсон отнес эту цифру на счет преувеличения .

Поначалу высадка не встретила сопротивления, и пехотинцы обнаружили множество доказательств недавних перебросок, в том числе запас продовольствия и другие заготовки, а также два противотанковых орудия. Продвигаясь в глубь острова, десантники наткнулись на батальон японцев 4-го полка, которые высадились накануне ночью. Началась яростная перестрелка, так как к японцам присоединились бойцы 2-го батальона, который также прибыл накануне ночью. Люди Эдсона потеряли рацию и отошли на безопасные позиции, к берегу. Размахивая собственными футболками, они обозначили сигнал с просьбой о помощи, которая вскоре была оказана патрульным SBD. При поддержке с воздуха и с моря десантникам удалось успешно эвакуироваться, потеряв, однако, около пятидесяти человек убитыми и ранеными.

Обе стороны извлекли пользу из этого рейда — Эдсон вернулся с ценной информацией, добытой из документов, которые он захватил. Вандегрифт теперь имел представление о том, какой силе японцев ему придется противостоять, — более 6000 человек 35-й бригады. Кроме того, обстрелами была уничтожена значительная часть запасов японцев. Кавагуши чувствовал удовлетворение оттого, что пехотинцы были отброшены.

Имея новые данные, Вандегрифт перевез с Тулаги 2-й батальон Второго полка и снова послал запрос о Седьмом полке. Он отправил два батальона Второго полка на запад занять позиции на реке Матаникей. Вандегрифт был уверен, что, удерживая эту линию, ему удастся сделать аэродром Хендерсон недосягаемым для японской артиллерии, за исключением крупных орудий.

На острове Эспириту-Санто Тернер погрузил новоприбывший Седьмой полк морской пехоты и в сопровождении «Уоспа» и «Хорнета» отплыл к Гуадалканалу. 15 сентября конвой поддержки наткнулся на японскую субмарину I-19 под командованием Такаиши Кинаши произвела маневр в 1000 ярдах от «Уоспа» и выпустила шесть торпед. Три из них поразили авианосец и взорвали топливные баки и передний орудийный погреб. Эсминец «О'Брайен» и линкор «Норт Кэролайн» также были поражены немыслимым залпом Кинаши. Тридцать минут спустя огонь на «Уоспе» все еще бушевал; американцы дали по судну торпедный залп и затопили его. Со значительно сократившимся количеством самолетов и единственным линкором, который требовал серьезного ремонта, Тернер повернул назад, не желая рисковать оставшимся эскортом.

В течение следующих нескольких дней патрули бригады Кавагуши и Второй полк морских пехотинцев сталкивались западнее Матаникей. Перестрелки, при существенной поддержке военно-морской авиации, были неубедительны. Во всяком случае, они не убедили Вандегрифта в том, что Матаникей лежит на западе в пределах броска его небольшого войска. Он потребовал сделать еще одну попытку доставить Седьмой полк на остров.

Кавагуши, измученный воздушными атаками, требовал приложить все усилия, чтобы вывести аэродром Хендерсон из строя. В Рабауле собрали усиленный конвой, выстроенный вокруг «Ниссина» и «Читосе», которые должны были доставить Кавагуши 150-миллиметровые орудия. Их снаряды могли бы достигать аэродрома, будучи выпущенными с территории, которую удерживали японцы. Шесть эсминцев эскорта также перевозили первых солдат дивизии Сендаи. Императорский Генеральный штаб ВМФ изменил свои планы касательно бомбовых обстрелов. Морские обстрелы с эсминцев давали весьма ограниченный эффект; нужны были орудия большего калибра. Сначала было предложено направить к острову тяжелые крейсеры, однако другие члены штаба были за линкоры и их 14-дюймовые орудия. Были приняты оба плана. Пять кораблей — три тяжелых крейсера и два линкора — были посланы на юг, вместе с подкреплением.

Гормли с неохотой согласился предпринять еще одну попытку доставить на остров Седьмой полк. У него была единственная группа авианосцев для поддержки, однако разведка указывала, что японских авианосцев в непосредственной близости нет. Тернер послал 64-ю оперативную группу Скотта вперед конвоя подкрепления, чтобы очистить место от японских кораблей и предотвратить появление дополнительного подкрепления японцев. 64-я группа Скотта состояла из тяжелых крейсеров «Сан-Франциско» и «Солт-Лейк-Сити», легких крейсеров «Хелена» и «Бойс» и эсминцев «Фарнхолт», «Дункан», «Лэффи», «Бьюкэнен» и «Маккалла». Она патрулировала воды к югу от Гуадалканала в ожидании незваных гостей. Тем временем на Эспириту-Санто седьмой полк снова грузился на корабли. 21 сентября бомбардировщик В-17 заметил японский конвой подкрепления, направляющийся на юг. К сожалению, ни один из самолетов-разведчиков США не заметил японских крейсеров или линкоров, которые отстали от меньших по размеру кораблей из-за недостатков в инженерном устройстве судов.

Около полуночи Скотт подвел свои корабли к линии мыса Эсперанс. Эсминцы «Фаренхолт», «Лэффи» и «Дункан» вели крейсеры, сопровождаемые двумя другими эсминцами. На «Хелене» была современнейшая, последней разработки радарная установка, однако большая часть данных терялась из-за несовершенной радиосвязи между кораблями. Потом уже стало ясно, что Скотту следовало бы поднять свой флаг на корабле, наиболее оснащенном средствами сбора информации, а не на «Сан-Франциско».

Около 23:30 радар «Хелены» зафиксировал приближение пяти кораблей. Это было артиллерийское соединение крейсеров под командованием контр-адмирала Аритомо Гото, состоящее из тяжелых крейсеров «Аоба», «Фуратака» и «Кинугаса»; по флангам шли эсминцы «Фубуки» и «Хацуюки». Был отдан приказ о развороте колонны на 180°; приказ был неверно исполнен 64-й оперативной группой, которая оставила ведущие эсминцы за пределами колонны. Пока корабли снова перестраивались, враг приблизился, по-видимому не подозревая, что корабли США находятся прямо перед ним. Наконец, в 23:46, встретившись с японской линией всеми кораблями, американцы открыли огонь.

Град 8– и 6-дюймовых снарядов поразил японцев — со времени победы Микавы[148] японский флот не встречал сопротивления со стороны американцев на море. Шквал неожиданного огня обрушился на флагманский корабль Гото «Аоба»; погиб сам адмирал. Японцы не отвечали несколько минут, что было бы фатальным для всего соединения; однако Скотт, не имеющий точного представления о ситуации, но знающий, что его эсминцы находятся на линии огня, приказал на короткое время прекратить огонь, чтобы убедиться, что цели перед ним — не американские. «Аоба», накренясь, полным ходом покидала линию огня; ни одна из ее орудийных башен не действовала, но ее хорошо прикрывали «Фуратака» и «Кинугаса», сосредоточившие свой огонь на «Сан-Франциско». Несколькими снарядами были убиты Скотт и большая часть команды; на флагманском корабле вспыхнул пожар. Японцы обменялись ударами с американцами и выпустили торпеды, чтобы прикрыть свой отход. Американские крейсеры повернули назад, но две торпеды все же поразили легкий крейсер «Бойс», нанеся ему серьезные повреждения. В качестве ответного действия американские эсминцы забросали снарядами «Фубуки» и потопили его. Последние этапы сражения были безусловным успехом американцев — японцы были прогнаны, они понесли тяжелые потери, а Соединенные Штаты стали хозяевами ночных вод в районе Гуадалканала в первый раз после 9 августа.

Командование 64-й группой перешло к Эрнсту Смоллу, капитану «Солт-Лейк-Сити». Имея два крейсера поврежденными, он предпочел не преследовать японцев, а собрать свои корабли и заняться повреждениями. Команда «Сан-Франциско» делала все возможное, чтобы спасти свой корабль, и ее действия уже начинали давать результаты, когда радары «Хелены» засекли новую группу кораблей, включая возглавляющие ее два «крупных» судна. Смолл двинулся наперерез; «Фарнхолт» и «Дункан» вели «Солт-Лейк-Сити» и «Хелену», замыкавшим был «Лэффи». Эсминец «Маккалла», легко поврежденный в перестрелке с «Фубуки», присоединился к «раненым» крейсерам, которые потихоньку шли назад, на стоянку в Лунга-Пойнт.

Второй японской группой оказалось артиллерийское соединение боевых кораблей под командованием вице-адмирала Такео Курита. Он шел в самом конце и не мог видеть того огня, который обрушился на Гото. Корабли Куриты шли тремя линиями: два линкора, «Конго» и «Харуна», окружали по три эсминца с каждой стороны. Первое представление об опасности Курита получил благодаря отступающей «Фурутаке», сообщившей, что в месте проведения операции находятся корабли США. Неожиданная новость поразила адмирала так же, как, должно быть, поразила Гото стрельба, и в течение нескольких минут соединение продолжало двигаться вперед. Когда Курита наконец принял решение об отступлении и пересмотре ситуации, его фланговые эсминцы заметили, что на их пути стоит американская колонна. Японцы повернули, чтобы уйти, но бой уже начался.

Силы Куриты были отмечены радаром «Хелены», и, будучи в 4000 ярдов от противника, Смолл решил взять инициативу в свои руки. «Лэффи» выпустил несколько осветительных снарядов; как раз в это время два линкора осветили прожекторами идущие впереди эсминцы. Потрясение при виде противостоящих кораблей усилилось, когда оба судна открыли огонь по «Фарнхолту» и «Дункану». Один из 14-дюймовых снарядов разорвался в переднем орудийном погребе «Дункана», и взрыв расколол эсминец надвое. «Фарнхолт» оказался удачливее, но ненамного: 1500-фунтовый снаряд ударил в маленький корабль и поджег его, после чего тот затонул. Принеся в жертву свои эсминцы, Смолл получил возможность быстро отступить. Обе крейсера открыли огонь по «Харуне», взорвав 5-дюймовую вспомогательную батарею, но крепкая броня корабля выдержала большую часть остальных ударов.

Ответный огонь оказался смертельным. Смолл был убит, когда снаряд попал в мостик «Солт-Лейк-Сити». Обе передние башни были разрушены, и только затопление переднего погреба спасло корабль от страшного взрыва. «Хелена» пострадала сильнее, потеряв всю свою мощь. Курита, однако, не стал развивать успех своего разрушительного огня и продолжал отступать. Его фланговые корабли дали торпедные залпы по американским судам, чтобы прикрыть отход; две торпеды выпотрошили дрейфующую «Хелену», и она быстро затонула.

На следующее утро самолеты с аэродрома Хендер-сон обнаружили разбитую «Аобу» и эсминец эскорта и потопили оба корабля, поквитавшись за резню минувшей ночи. «Солт-Лейк-Сити» был в состоянии дотащиться до стоянки — но не дальше, ибо повреждения, полученные кораблем в бою, превосходили способности команды удержать его на плаву. Битва при мысе Эсперанс началась с замечательной победы — в первый раз американский флот встретился с японским лицом к лицу и одержал верх. Но схватка с Куритой превратила победу в тяжелое поражение. Скотт вступил в сражение с девятью кораблями; теперь же лишь эсминец «Лэффи» был пригоден к бою. «Сан-Франциско» и «Бойс» следовало отправить в порт для капитального ремонта. Погибло более 700 американских моряков.

Последствия не заставили себя ждать. На Эспириту-Санто Гормли, уверенность которого снова была поколеблена — на этот раз гибелью Скотта и 64-й группы, — приказал Тернеру прервать подготовку к отправке подкрепления. Седьмой полк снова не смог присоединиться к своей дивизии. Хуже того: исход сражения снова поднял вопрос о будущем Гуадалканала. Потеря восьми кораблей стала почти критической. Никто в южном районе Тихого океана и в Вашинггоне не сомневался в том, что скоро США превзойдут своих японских противников в материальном обеспечении; но будущее не могло кормить пехотинцев на Гуадалканале и снабжать их оружием в настоящий момент.

Пока американцы решали вопрос о своем присутствии на Гуадалканале, японцы также пересматривали свои позиции. Столкновение у мыса Эсперанс стоило им «Аобы» и двух ценных эсминцев, вместе с крейсером «Фуратака», который был поврежден так сильно, что его следовало отправить в порт для капитального ремонта. Повреждения на «Харуне» были минимальными, однако отзвуки удивления и опрометчивого отступления Куриты породили споры, парализовавшие дальнейшую работу на весь день. 10 000 солдат дивизии Сендаи были готовы к переброске на остров, что являлось теперь более сложной задачей из-за активного ночного вмешательства США. Дополнительные флотские соединения туда отправляли неохотно. Транспорты разрабатывали планы во время движения.

Очень важное для перевозки значение имел конвой из шести быстроходных транспортов, каждый со своими десантными судами и эффективной противовоздушной защитой. Суда могли перевезти более 4500 человек Сендаи, а также 100– и 150-миллиметровые орудия и боеприпасы, Первую танковую роту (десять легких танков «Тип-97») и провиант. Оставшиеся войска, техника и припасы должны были быть доставлены обычным эсминцем «токийского экспресса», который оборачивался за десятидневный срок. Для защиты конвоя и подавления активности авиации США было собрано артиллерийское соединение; на этот раз туда вошли линкоры «Хиэй» и «Киришима». При необходимости во время атаки могли быть посланы дополнительные артиллерийские силы.

На Гуадалканале Вандегрифт устраивал оборону, не дождавшись Седьмого полка. Он переправил на остров с Тулаги остатки Второго полка и отправил их на соединение с родственными батальонами, стоявшими на линии обороны Матаникей. Он повторно доложил вышестоящим о своем намерении удерживать остров так долго, пока у него будут пехотинцы, чтобы стрелять, и самолеты, чтобы летать.

Ночью 24 сентября японские линкоры — снова не замеченные американскими разведчиками — открыли огонь по аэродрому Хендерсон с расстояния в 29 000 ярдов. Следуя указаниям с самолетов-наблюдателей, которые были подняты в воздух специально для этого, корабли обрушили на цель почти тысячу тяжелых снарядов в течение следующих девяноста минут. Результат был ужасающим. Аэродром был приведен в состояние полной непригодности; более 80 процентов SBD было повреждено или уничтожено; все авиационное топливо вытекло. Единственным светлым пятном было то, что уцелел Первый истребительный полк и более половины истребителей. Хотя они и были готовы подняться в воздух, чтобы противостоять обстрелу, первая группа транспортных эсминцев не встретила сопротивления. Их движение было замечено, но Соединенные Штаты ничего не могли сделать в этот день. Отсутствие сопротивления позволило японскому конвою, идущему к берегу, развить большую скорость.

Воздушная операция США началась на следующий день неожиданно, благодаря быстрой присылке боеприпасов и большого количества самолетов. Дозаправка машин все еще была сложным вопросом, который решился, когда были обнаружены тайники с «неприкосновенным запасом» горючего. Тем не менее сопротивление приближающемуся конвою было минимальным. 26 сентября в полночь шесть транспортов, в том числе и цепочка эсминцев «токийского экспресса», встали на якорь около Тассафаронги и начали высадку войск. Никакой реакции со стороны американцев не было до наступления светлого времени. Рано утром 27 числа японцы, уверенные в том, что аэродром Хендерсон выведен из строя, обнаружили, что их атакуют. Во время сражения, длившегося весь день, три транспорта были уничтожены, однако почти все солдаты и большая часть припасов остались невредимыми. Японцы отплатили за налет еще одной бомбардировкой с крейсеров «Хокаи» и «Кинугаса». Еще более грозным для американцев стал первый артиллерийский обстрел из недавно привезенных 150-миллиметровых орудий, Они были расположены к западу от Матаникей, но снаряды долетали до аэродрома. К счастью, боеприпасов для них все еще не хватало.

Вандегрифт предупредил своих начальников, что нa остров высадилось, по приблизительному подсчету, около 10 000 человек вражеского войска. Эта новость пришла в одно время с известием о том, что перевозивший топливо конвой из четырех судов был атакован самолетами с японского авианосца и остановлен, причем было потеряно судно «Меридит». Петля на горле пехоты, находившейся на острове, затягивалась.

В то время, как войска Вандегрифта окапывались в ожидании японской атаки (которая, он знал, должна была последовать), судьба острова обсуждалась в Вашингтоне на самом высоком уровне. Гормли считал, что не сможет обеспечить поставки пехотинцам; это мнение подпитывалось его природным пессимизмом. Оно оказалось сильнее утверждений Вандегрифта о том, что он может удержать остров. После гибели 64-й оперативной группы в южном районе Тихого океана остался один авианосец, два линкора, три тяжелых и четыре легких крейсера — против Объединенной флотилии под командованием Ямамото, состоящей из четырех тяжелых и двух легких авианосцев, четырех линкоров и восьми тяжелых крейсеров, находящихся в районе непосредственных действий. Если учесть необходимость эскорта для «Хорнета», баланс сил в районе склонялся явно не в пользу американцев. Дважды были предприняты попытки укрепить плацдарм высадки, и обе попытки оказались неудачными. Становилось все труднее подвозить провизию. В такой ситуации Гормли мало на что надеялся .

Мрачная оценка ситуации, данная Гормли, стала причиной возобновления споров в Вашингтоне между начальниками Генерального штаба армии Маршаллом и его военно-морским оппонентом, адмиралом Кингом. Макартур в Австралии продвигал свои планы действий в юго-западном районе Тихого океана; шум споров между Маршаллом и Кингом достиг, наконец, Белого дома. 3 октября президент Рузвельт дал понять, что большая часть усилий должна быть сосредоточена на Европе, а затем придет время и для Тихого океана. Еще важнее было то, что он категорически заявил Кингу: тот должен снабжать пехотинцев так хорошо, как только сможет, — но если не сможет, то войска должны быть выведены. Общественное мнение Америки, сказал президент командующим, не примет потери Первой дивизии морской пехоты. Выйдя от Рузвельта, Кинг передал приказы президента Гормли.

На Гуадалканале японцы были готовы к дальнейшим передвижениям. Командир дивизии Сендаи, генерал-лейтенант Macao Маруяма, чьи войска находились на острове, готовил подробный план атаки. Он собирался повести большую часть солдат на юг и атаковать передний край американцев с позиций, расположенных в глубине острова. Маруяма разделил свои войска на три колонны. Левая колонна, которой командовал генерал-майор Насу, состояла из трех батальонов 29-го пехотного полка. В состав правой колонны, во главе которой стоял генерал-майор Кавагуши, входили два батальона 230-го пехотного полка плюс 3-й батальон 124-го полка. Центральная колонна являлась дивизионным резервом и находилась под контролем самого Маруямы; она состояла из трех батальонов 16-го пехотного полка. Артиллерийские и минометные соединения лишились своих орудий и должны были присоединиться к маршу. Соотнеся свои силы с наступлением на берег, Маруяма отдал приказ об организации дополнительной атаки на Матаникей. Командующий артиллерией Сендаи, генерал-майор Тадаши Сумиёши, должен был руководить этим фронтом с двумя группами. Первая, под командованием полковника Оки, должна была включить в себя два батальона 124-го пехотного полка плюс один батальон 4-го полка. Это соединение должно было пройти в глубь острова и атаковать американцев с юга на восточном берегу реки. Вторая группа состояла из Первой отдельной танковой роты и остававшихся двух батальонов 4-го пехотного полка, которые должны были нападать прямо через реку. Таким образом, план Маруямы предполагал участие более 15 000 солдат в нападении на американских пехотинцев.

1 октября колонна Насу вошла в джунгли. Маруяма планировал произвести атаку через пять дней после начала марша и назначил ее на 6 октября. Рейды тяжелой авиации для подготовки пути должны были проводиться 5 октября; той же ночью флот должен был оказать орудийную поддержку со стороны моря. Однако то, что казалось простым переходом, на деле оказалось всем чем угодно, только не легкой прогулкой. Гористая местность, глубокие ущелья, труднопроходимые джунгли были невероятно тяжелы для солдат. Двигаясь исключительно по компасу, они были вынуждены не обходить препятствия, а преодолевать их; переход был медленным и выматывал людей, особенно артиллеристов, которым приходилось тащить орудия. Через четыре дня после начала похода штаб Маруямы достиг небольшой долины, которая, по его расчетам, находилась всего в четырех милях от укреплений американцев. Однако разведчики, которых он посылал, или бесследно исчезали, или, возвращаясь, доносили, что кругом только джунгли. Маруяма передал по радио Сумиёши, что атака переносится на 7 октября.

Его командир диверсионной группы на Матанико получил приказ, но не успел передать его, чтобы остановить воздушный рейд, который должен был предшествовать атаке. «Зеро» и «Бетти», как всегда, появились над аэродромом Хендерсон, но на этот раз большая часть бомб упала на западный берег Матаникей и на горы к югу от аэродрома. Вандегрифт верно предположил, что японцы будут бомбить эти позиции. Горный хребет был длиной примерно в 1000 ярдов, с двумя возвышениями в 80 и 120 футов над уровнем моря. Он высился к югу от аэродрома Хендерсон, находясь менее чем в миле позади него. Пехотинцы начали укреплять оборону в этих местах. Особая ответственность за нее была возложена на десантников Эдсона, которых прикрывали с флангов Первый и Пятый полки. Солдаты начали окапываться и окружать позиции колючей проволокой. Батареи Одиннадцатого полка расположились вокруг хребта. Девственные джунгли скрывали линию от посторонних глаз: люди Эдсона установили взаимоподдерживающие опорные пункты — до роты солдат на каждом — на расстоянии 100 ярдов друг о друга.

План Маруямы между тем срывался. После рывка, сделанного днем 7 октября, он рассчитывал прибыть на место атаки вскоре после наступления сумерек. Однако к этому времени он едва добрался до края линии пехотинцев. Японским разведчикам пришлось вступить в короткую перестрелку. Но левая и центральная колонны имели меньше батальона близкого контакта; остаток колонны растянулся далеко позади, в джунглях. Кроме того, правая колонна Кавагуши, заблудившись на направлении, параллельном линиям американских пехотинцев, доносила о джунглях по всем направлениям. Маруяма снова послал известие о том, что откладывает наступление еще на день.

Если руководители 17-й армии в Рабауле получили известие о задержке, то диверсионное соединение Сумиёши — нет. Точно следуя приказу, он повел людей в атаку 7 октября в 23:30. Но даже его собственное наступление было скоординировано плохо. Полковник Ока, приближающийся с юга с главными силами, задержался в джунглях по тем же причинам, которые помешали Маруяме, и не прибыл на место атаки к назначенному часу. В результате в атаку пошла одна только Первая независимая танковая рота при поддержке 4-го полка морской пехоты. Японская артиллерия, семнадцать 75– и 100-миллиметровых орудий, обстреляла позиции 3-го батальона Второго пехотного полка, около устья реки. Первая волна из пяти танков прорвалась через колючую проволоку и первые пулеметные позиции перед тем, как была уничтожена массированным огнем противотанковых орудий и геройскими действиями отдельных пехотинцев[149]. Вторая волна была уничтожена быстрее. Массированный артиллерийский огонь орудий Одиннадцатого пехотного полка обездвижил нападавших. Наступление Сумиёши с одной стороны было загнано в тупик.

Спустя три часа 3-й батальон Оки вырвался из джунглей, угодив, по счастью, в брешь между двух батальонов Второго полка. Солдаты Оки прорывались к горному хребту, однако из-за массированного огня пехотинцев измученные атакующие начали нести потери. Контратака зажала японцев в тиски и вытеснила их с холма. Сумиёши снова послал два оставшихся батальона против приречных линий, пытаясь поддержать наступление Оки, но они мало чего добились. К утру японцы отступили, оставив на поле боя почти 700 убитых, в том числе более половины танкистов.

В течение дневного времени американцы укрепляли линии обороны на позициях, которые теперь назывались «хребет Эдсона». Командир десантников отвел свои войска почти на 200 ярдов с позиций, которые они занимали ранее. Одиннадцатый полк тщательно выстраивал орудия перед новыми линиями. На линии фронта Матанико Второй полк выслеживал маленькие японские отряды, проникшие к ним в тыл после атаки Оки.

8 октября вскоре после наступления темноты Маруяма, используя свою весьма ограниченную артиллерию и минометную поддержку, пошел в атаку. Один батальон слева и центральные колонны напали на линии, но были отброшены точным массированным огнем артиллерийских орудий. Через час Маруяма усилил атакующие соединения еще двумя батальонами и оказал серьезное давление на десантников. Японские солдаты начали прорываться через бреши между опорными пунктами, угрожая атаковать с флангов и прорвать ненадежную линию. Эдсон приказал своим войскам отойти к последней линии, построенной около высокого пика хребта. При помощи 37-миллиметровых пушек десантники отбили еще две атаки. Вандегрифт перевел еще несколько рот из Первого и Пятого полков, чтобы укрепить тонкую линию, но Пятый полк наткнулся на японцев из батальона 16-го полка, прорвавших оборону и рвущихся к аэродрому. Вспыхнул яростный бой, который кончился с приходом американских танков. Остатки японцев отступили на позиции около Первой истребительной полосы, где их уничтожили солдаты инженерных и других тыловых войск.

Крайняя усталость людей и артиллерийский огонь наконец остановили атаку Маруямы, и он отступил в джунгли, оставив на поле боя убитыми более 2000 своих солдат. Он не знал о прорыве 16-го полка и о его положении внутри границы укреплений. Это было очень тяжелое сражение — тот факт, что три батальона колонны Кавагуши не приняли в нем участия, оказался решающим[150]. Лишенная поддержки, дивизия Сендаи начала извилистое отступление на линии Матанико.

Пехотинцы Вандегрифта сражались умело и результативно, но он-то знал, насколько тяжело им было. Помимо того что солдаты занимались погибшими и ухаживали за ранеными, они еще и окапывались глубже, и охотились на оставшиеся у них в тылу японские отряды. Он отправил Гормли рапорт: мы удержали и продолжаем удерживать, но нуждаемся в подкреплении.

При известии о крупной атаке японцев у Гормли сдали нервы. Опасаясь, что вторая такая атака выбьет пехотинцев с острова, он ответил Вандегрифту, что подкрепление выделить можно, но он не сможет доставить людей на остров, не подвергая их опасности, и приказал готовиться к выводу войск. Десять транспортов должны были вывезти солдат, а технику еще до того надлежало уничтожить. Вандегрифт пришел в ярость; он возражал, что если пустые корабли могут подойти к острову, то смогут и полные. Однако Гормли не колебался в своем решении.

Эвакуационный конвой отправился в путь в тот же день. Транспорты сопровождали крейсеры «Портленд», «Атланта» и «Сан-Хуан» вместе с пятнадцатью эсминцами под командованием вице-адмирала Маалона Тиздейла. Прикрытие также обеспечивала вновь созданная 64-я оперативная группа, состоящая теперь из линкоров «Вашингтон» и «Саут Дакота», а также эсминцев «Уолкер», «Гвин», «Престон» и «Бенхэм» под командованием вице-адмирала Уиллиса Ли. Авианосец «Хорнет» с эскортом из четырех крейсеров и шести эсминцев обеспечивал надежное воздушное прикрытие, а также мог предоставить самолетам с Гуадалканала свою полетную палубу.

Американский конвой был замечен вскоре после отплытия с Эспириту-Санто, но японцы неверно поняли его назначение. Они предположили, что конвой означает существенное подкрепление. В Рабауле было много споров после поражения Маруямы. Его рапорт о больших потерях и продолжающихся налетах самолетов пехотинцев снова указал на важность проблемы аэродрома Хендерсон. Из-за несогласованности действий операция зашла в тупик. ВМФ Японии собирался снова выставить тяжелые орудия, в то время как армейское руководство отдавало приказы 38-й дивизии о транспортировке на остров. Известие о большом американском конвое заставило японцев удвоить усилия.

12 октября Ли и его корабли прибыли в Лунга-Пойнт. Пока они ждали, эсминцы 64-й группы начали эвакуацию солдат с острова Тулаги. В это же время линкоры, ведомые самолетами, обстреливали японские позиции на западе от Матаникей. Град 16-дюймовых снарядов деморализовал японцев, хотя Ли намеревался только предотвратить их дальнейшее передвижение. Тем не менее экипаж бомбардировщика В-17 доложил, что большая группа кораблей направляется на юг — включая то, что выглядело как линкоры.

Тернер и его транспорты прибыли на следующий день; начался тяжелый процесс погрузки. Штаб Вандегрифта разрабатывая план отступления, при котором передние линии были бы максимально прикрыты. Инженеры готовили технику к уничтожению. Работы продолжались, когда воздушные разведчики доложили о приближении японских кораблей. Тернер понял, что японцы подойдут этой ночью — прежде, чем эвакуация будет завершена. Их следовало остановить.

Тернер отдал Тиздейлу и его соединению крейсеров и эсминцев приказ о немедленном перехвате, оставив линкоры на последней линии обороны. Тиздейл выстроил свою линию к западу от Люнга-Пойнт; она состояла из эсминцев «Кушинг», «Лэффи», «Стеррит» и «О'Бэннон», за которыми шел флагманский корабль Тиздейла, тяжелый крейсер «Портленд». За легкими крейсерами «Атланта» и «Сан-Хуан» следовали эсминцы «Аарон Уорд», «Бартон», «Монссен» и «Флетчер». За ними — на случай необходимого вмешательства — шла 64-я оперативная группа с ее четырьмя эсминцами и линкорами.

Японцы, под командованием вице-адмирала Нобутаке Кондо, чей флаг был поднят на тяжелом крейсере «Атаго», наступали двумя дивизиями. Легкий крейсер «Сендаи» и три эсминца ( «Аянами», «Шикинами» и «Уринами») должны были пройти через место проведения операции, проверяя безопасность пути для более крупных кораблей. Легкий крейсер «Нагата» и четыре эсминца должны были сопровождать главную колону, состоящую из тяжелых крейсеров «Атаго» и «Такао», линкоров «Хиэй» и «Киришима» с еще двумя эсминцами. План Кондо состоял в том, чтобы просто уничтожать любой обнаруженный американский корабль, а потом обстрелять аэродром Хендерсон, чтобы повторить успех 24 сентября.

13 октября в 23:05 радар «Портленда» засек три корабля к востоку от Саво, и Тиздейл двинулся наперехват. Зоркие наблюдатели на «Сендаи» заметили американскую колонну и доложили об обнаружении Кондо. «Сендаи», «Шиканами» и «Уранами» открыли огонь по приближающимся кораблям и произвели маневр для торпедной атаки. Американцы открыли ответный огонь, но их выстрелы были менее удачными. Японский снаряд попал в передний погреб боеприпасов эсминца «Стеррит»; после мощного взрыва корабль затонул. «Кушинг» повел остальные американские эсминцы против одного японского, который оказался перед ними.

«Портленд» открыл огонь из своих контролируемых радаром 8-дюймовых орудий и причинил повреждения легкому крейсеру японцев. Однако было уже поздно: торпедную атаку остановить не удалось. Американские корабли попали под град торпед; был подбит крейсер «Сан-Хуан». Кренясь набок, легкий крейсер ушел с линии; следующая торпеда расколола надвое эсминец «Аарон Уорд». «Кушинг» и два сопровождающих его корабля обстреляли «Аянами», намеревавшийся произвести маневр для торпедной атаки, и потопили его, в то время как «Атланта» и «Портленд» массированным огнем покончили с «Сендаи».

Пока американцы расправлялись с «Сендаи», с западной стороны острова Саво подошли еще две японские колонны. «Нагара» и ее четыре эсминца выпустили торпеды по линии американцев, потопив «Флетчер»; но внимание Тиздейла привлекли главные корабли, появившиеся в 8000 ярдов от колонны. «Портленд» и «Атланта» открыли огонь по линкорам, в то время как эсминцы взяли на себя «Нагару» и ее эскорт. Снаряды, пущенные с «Хиэй» и «Киришимы», попали в крейсеры, а ответный огонь американцев оказался малоэффективным .

Здесь Фортуна перешла на другую сторону. Вплоть до этого момента удача была на стороне японцев. Три американских эсминца было потоплено, а крейсеру нанесены повреждения; еще два крейсеры были под обстрелом. Каждое из 14-дюймовых орудий линкора могло выпустить почти 12 000 фунтов разрушения и смерти, тогда как «Портленд» мог ответить только 2400 фунтами с каждого борта. Но один из его 8-дюймовых снарядов попал в мостик «Хиэй», разрушив главный пункт управления огнем и убив всех, кто там находился. Крен линкора вышел из-под контроля, что нарушило внешнюю линию японцев. Кроме того, сосредоточившие огонь на американских кораблях японцы не заметили, как эсминцы «Кушинг», «Лэффи» и «О'Бэннон» подошли близко и открыли орудийную и торпедную стрельбу по флагманскому кораблю японцев. Когда торпеда попала в паровое отделение, пожар вспыхнул по всей длине крейсера. Случайным снарядом был убит Кондо, стоявший на мостике «Атаго».

Гибель командира вкупе с потерей управления «Хиэй» породила хаос в рядах японцев. «Такао» и «Атаго» обрушили всю свою ярость на американские эсминцы, потопив «Лэффи» и «О'Бэннон» и оставив на месте «Кушинга» крутящиеся на воде обломки. «Киришима» сделала круг и продолжила бой, пытаясь защитить свое раненое окружение. Ее точный огонь превратил «Атланту» в тонущую баржу.

Дальше к востоку «Нагара» и четыре ее эсминца схватились с приближающейся колонной Ли, но 16-дюймовые снаряды с «Вашингтона» заставили японцев повернуть. Проходя к югу от Саво, японцы дали второй торпедный залп. Они не попали в намеченные цели — «Портленд» и два оставшихся эсминца, зато дальнобойные снаряды продолжили свое движение и один из их подбил «Такао», едва не полностью выпотрошив тяжелый крейсер[151].

Корабли Ли вошли в зону боя, и, пока американские эсминцы продолжали дальнобойную дуэль с группой «Нагары», два линкора открыли огонь по более крупным мишеням. К прискорбию, первый залп с борта «Саут Дакоты» был неверно направлен и нанес разрушительный удар по американскому «Бартону», однако вскоре огонь был скорректирован и направлен против японцев, серьезно повредив уже подбитый «Такао». «Вашингтон» и «Киришима» обменялись ударами на расстоянии в 7000 ярдов. Броня американского корабля выдержала 14-дюймовые снаряды, но один снаряд упал на одну из его передних башен. В ответ «Вашингтон» обрушил на «Киришиму» множество 5– и 16-дюймовых снарядов, серьезно повредив орудия и двигатели вражеского судна.

Через десять минут «Хиэй» овладел ситуацией и возглавил отход. Ли, заметив, что враг отступает, хотел преследовать его, но Тернер приказал вернуться на стоянку. Эсминцы Ли были рассеяны, на «Вашингтоне» повреждены орудия; Тернер чувствовал, что дальнейшее преследование опасно. Миссия Ли была выполнена, место стоянки эвакуационных кораблей защищено. На следующий день, когда американцы продолжали погрузку, самолеты с «Хорнета» и аэродрома Хендерсон обнаружили подбитые японские корабли, искавшие укрытия, и утопили их: «Киришима», «Атаго», «Такао» и два эсминца — все они пошли ко дну.

Морское сражение при Гуадалканале дорого стоило Соединенным Штатам. «Атланта» с пятью эсминцами была потоплена, «Портленд» и «Сан-Хуан» — повреждены; погибло более 800 матросов. Эти потери убедили Гормли в том, что его решение об эвакуации было верным. Для японцев невосполнимая потеря «Хиэй», двух тяжелых и одного легкого крейсеров и 1100 матросов стала опустошительной. Но Америке эта победа ничего не дала. Этот оборонительный бой никак не повлиял на стратегию; вывод войск с острова продолжался.

На следующий день японцы послали отряд бомбардировщиков и «Зеро», но не смогли серьезно помешать операции США. Японские наблюдатели в горах, следящие за укреплениями американских пехотинцев, начали понимать, что происходит, и послали донесении в штаб-квартиру дивизии Сендаи, однако люди Маруямы были не в состоянии что-либо предпринять. Они были в середине своего отступления на японские позиции, без пищи и техники. Единственная разведка через Матанико имела результатом энергичный артиллерийский ответ со стороны американских пехотинцев.

К вечеру 13 октября погрузка была завершена и инженеры приступили к уничтожению техники. Взрыв и пожар, уничтожившие строительное оборудование, полевые склады, артиллерию и танки — этот фейерверк с грустью вспоминали почти все пехотинцы, уплывая со своего острова. На следующий день полосы аэродрома — Хендерсон и Первая истребительная — были разрушены тяжелыми бомбардировщиками В-17.

Три дня спустя японцы высадились на оставленном плацдарме и доложили о своей «победе» начальникам в Токио. Всему миру снова были продемонстрированы изображения японских солдат, стоящих с победно воздетыми руками на завоеванной земле.

Операция «Шнурок» была начата, когда США еще не имели достаточной материальной базы для широкой наступательной кампании на земле, море и в воздухе. Невзирая на плохое снабжение, американцы победили практически везде. Но, несмотря на эти достижения, кампания была проиграна в самом важном пункте — в голове ее руководителя. Гормли пошел на поводу у своих страхов и потерял способность видеть сражение целиком. Более дерзкий и агрессивный командир не обращал бы внимания на сложности и оставил пехотинцев на острове, заставив японцев отступить .

Японцы проявили большую смелость в присылке на остров необходимых войск и материального обеспечения, несмотря на налеты с аэродрома Хендерсон. Их дерзость имела и обратную сторону: они пытались атаковать сильные оборонные укрепления, не имея иной поддержки, кроме человеческой силы. Сражение стоило им солдат, моряков и летчиков, вернуть которых невозможно; материальные потери — особенно в воздухе и на море — были невосполнимы. Но японцы не колебались в принятии решений, и это превратило поражение в победу.

Сражение, происходившее в реальности, имеет два ключевых отличия от изложенного. Во-первых, американцы не пошли на поводу у своих страхов. Тернер, например, перебросил Седьмой полк на остров, а не потерял «Уосп». Когда в начале октября Гормли стал терять уверенность в успехе, его сменил адмирал «Бык» Хэлси, агрессивный и уверенный в себе солдат. Американцы закрепились и выбили японцев.

Второе отличие заключается в том, что японцы постоянно недооценивали американцев. Когда атака Ишики провалилась, на остров была отправлена бригада генерала Кавагуши, чтобы предпринять попытку еще одной атаки. Когда, в сентябре, и она не удалась, японцы отправили на Гуадалканал дивизию Сендаи. Японское высшее командование не сумело серьезно оценить угрозу и приложить усилия целенаправленно. Эта ошибка позволила американским пехотинцам удержаться на острове, не порвав тонкую, как шнурок, суть операции .