"Победа восходящего солнца" - читать интересную книгу автора (Цурас Питер)

Кристофер Г. Андерсон. И ЧУДЕСА СЛУЧАЮТСЯ (Хэлси и Курита в заливе Лейте)

К осени 1944 года даже самый преданный японскому императору военно-морской офицер мог понять, что дела его страны в войне с США и их союзниками плохи. Начавшийся с захвата США в феврале Маршалловых островов, третий год войны был отмечен рядом побед союзников. Казалось, везде американцы неумолимо продвигаются вперед, ошеломительно широкими накатами, которые покрывали всю территорию, приобретенную в горячие дни 1941 и 1942 годов.

Летом 1944 года ситуация еще более ухудшилась, когда, в ответ на попытки нанести поражение американским силам, оборонявшим Марианские острова (в том числе и важный остров Сайпан), Первый мобильный флот адмирала Одзава был решительно разбит в сражении в Филиппинском море 19–20 июня 1944 года. Известное под данным американцами ироническим названием «охота на фазанов при Марианах», поражение стоило Одзаве большей части его 473 боевых самолетов, а также двух драгоценных авианосцев. Оставляя Марианские острова в руках американцев, японцы понимали, что враг теперь находится не так далеко от главных островов. Вскоре американские бомбардировщики В-29 начнут мстить за нападение на Перл-Харбор 7 декабря 1941 года, подвергая японские города безжалостным бомбардировкам. Сразу после поражения Одзавы был вынужден уйти в отставку премьер-министр Хидеки Тодзио, так много сделавший для того, чтобы втянуть свой народ в войну с Соединенными Штатами. После падения Сайпана один наделенный даром предвидения японский наблюдатель заметил: «Это наш конец».

Чтобы предотвратить такое развитие событий, японские специалисты по планированию встретились в июле 1944 года, чтобы попытаться определить, чего можно ожидать от врагов дальше, а также разработать курс действий, которые могли бы стать ответом на удары американцев в любом направлении. В результате был разработан план «Сё» ( «Победа»), который требовал экономичного расходования всех ресурсов, пока они не понадобятся для обеспечения четырех альтернативных операций по обороне, которые начнутся, как только американцы сделают следующий шаг. «Сё-1» должна была начаться в ответ на атаку на Филиппины, «Сё-2» — на Курилы и Рюкю, «Сё-3» — на южную Японию и «Сё-4» — на северную Японию. Предполагалось, что каждый из этих планов станет операцией, проводимой по принципу «все или ничего», обеспечит последнюю возможность одержать решающую победу над союзниками и спасет Японию от окончательного поражения. Однако для того, чтобы каждый из этих планов стал успешным, японцам нужно было достичь взаимного сотрудничества, которого им не хватало. Им также требовалось время, чтобы обучить пилотов взамен тех, что погибли на Марианских островах.

Время истекло в октябре 1944 года. Готовясь к предстоящему броску американского флота, контр-адмирал Уильям Хэлси начал серию воздушных атак — начиная с Окинавы на севере и далее на юг, до Филиппин. Желая запутать врага относительно времени и места следующей атаки и ослабить его дальнейшую оборону, японцы в ответ выслали все имеющиеся в наличии самолеты, чтобы заставить американцев отступить.

Адмирал Соеми Тойода, главнокомандующий объединенным флотом, был на Формозе^{42}, когда 12 октября воздушные силы Хэлси атаковали остров. Уверенный в том, что нападение знаменует начало вторжения на Формозу, Тойода отдал приказ о частичном начале «Сё-2» и отправил все наличные самолеты атаковать американцев. К сожалению, воздушные сражения первых недель октября были всего лишь повторением тех, что происходили за четыре месяца до этого. Вице-адмирал Шигеру Фукудоме говорил по поводу американских рейдов, что «наши истребители были не более чем множеством яиц, брошенных в каменную стену безупречного боевого порядка врага»[152].

Хотя японцы и достигли ограниченного успеха, потопив два союзнических крейсера, воздушные сражения сентября и октября были серьезным препятствием возможному успеху плана «Сё». Недостаточно обученные японские летчики просто не могли соперничать с американскими: чуть более полутысячи самолетов, собранных японцами с июня, потерпели поражение от самолетов Хэлси. Сражение над Формозой значительно сократило те небольшие воздушные силы, которые были теперь у японцев в наличии для проведения любого из планов «Сё» и были особенно необходимыми.

В то время как воздушные силы Хэлси очищали небо от японских самолетов, мощный американский флот начал собираться в Холландиа и других местах вдоль побережья Новой Гвинеи, чтобы двинуться на север. Хотя между генералом Дугласом Макартуром, лелеявшим мысль об американской высадке на Филиппинах для их освобождения, и адмиралом Честером Нимицем, считавшим, что Филиппины следует оставить в стороне ради атаки на Формозу, долго шли ожесточенные споры, к сентябрю призывы и обращения Макартура возымели желаемый эффект, и президент Франклин Рузвельт решил, что следующая атака союзников начнется на Филиппинах. Начало, запланированное как высадка на острове Лейте 20 декабря 1944 года, было перенесено на октябрь, после того как Хэлси взволнованно доложил, что остров укреплен слабо и его можно взять без больших усилий.

Американцы уверены, что пришло время вернуться на Филиппины. Приготовились начать мощную комбинированную операцию на острове Лейте. Как и следовало ожидать, Макартур должен был командовать всей операцией. 6-я армия генерал-лейтенанта Уолтера Крюгера должна была высадиться на острове, в то время как мощный Седьмой флот вице-адмирала Томаса Кинкейда (700 кораблей) поддержит операцию, расположившись в заливе Лейте. Между тем случилось невероятное: японский флот оказался способным поплыть на юг, навстречу шедшим на захват кораблям. Хэлси, действовавшему под командованием не Макартура, а Нимица, было приказано использовать его Третий флот «для прикрытия и поддержки сил юго-западной части Тихого океана с тем, чтобы оказать поддержку при захвате и оккупации... и уничтожить морские и воздушные силы противника в районе Филиппин или около него... В случае, если возможность уничтожения подавляющей части флота противника представится или будет создана, такое уничтожение должно стать главной задачей»[153].

Хотя два главных американских флота подчинялись разным командующим — флот Кинкейда действовал под руководством Макартура, а Хэлси — Нимица — считалось, что вплоть до этого момента операции проходили так гладко, что раздельное командование и впредь не столкнется ни с какими крупными затруднениями для достижения успеха.

Японцы, несмотря на то, что против них было собрано самое мощное военно-морское соединение, все еще не знали точно, куда американцы нанесут следующий удар, и поэтому не могли начать исполнение подходящего плава «Сё», вплоть до утра 17 октября, когда японские наблюдатели на крошечном острове филиппинского архипелага, Сулуане, не доложили, что заметили американские корабли. Люди из 6-го десантного батальона высадились на Сулуане, Динагате и Омофоне, чтобы обезопасить острова и подготовить их к прибытию Седьмого флота Кинкейда. О продвижении американцев было доложено адмиралу Тойоде, который понял, что пришло время плана «Сё-1» и остановить американское наступление[154]. После последующего обсуждения с высшими флотскими офицерами Японии, в 11:10 утра 18 октября 1944 года адмирал Тойода отдал приказ об исполнении плана «Сё-1».

Хотя Тойода и не имел возможности двинуть свой флот из-за подавляющего превосходства врага на море и в воздухе (о чем позже было сказано, что принять решение об исполнении «Сё-1» было «так же трудно, как выпить расплавленного железа»[155]), он знал, что потеря Филиппин лишит главные острова необходимых поставок нефти из Ост-Индии, а это будет иметь катастрофические последствия для японских войск. Следовательно, если Япония надеялась устоять, то Филиппины надо было удержать.

План «Сё-1» требовал сосредоточить широко разбросанные силы японцев в Брунее, откуда адмирал Такео Курита поведет их атаковать американский флот, стоящий в заливе Лейте. Если Курита прибудет достаточно быстро, можно было надеяться, что он сможет уничтожить Седьмой флот Кинкейда до того, как американцы соберут достаточно сил, чтобы установить полный контроль над архипелагом. Чтобы не дать Третьему флоту Хэлси прийти на помощь Кинкейду, японцы намеревались использовать дополнительное соединение, чтобы заманить американцев на север.

Тойода знал: чтобы увлечь Хэлси и увести его из района высадки, он должен обеспечить такую мишень, чтобы американцы не смогли противиться искушению. Поскольку в воздушных боях над Филиппинским морем и Формозой было уничтожено то немногое, что оставалось от японских морских ВВС, в качестве наживки решено было предложить оставшиеся императорские авианосцы. Приносимым в жертву соединением командовал Одзава; оно состояло из четырех авианосцев, двух линкоров, превращенных в авианосцы добавлением импровизированной полетной палубы, и одиннадцати крейсеров[156]. Поскольку авианосцы к этому периоду войны стали главной силой военно-морских операций, было решено, что местоположение того, что осталось от японских авианосцев, должно быть слишком хорошей мишенью, чтобы агрессивный адмирал Хэлси прошел мимо нее.

По прибытии на Бруней, 20-го числа, Курита и его штаб проинструктировали собравшихся офицеров на борту флагманского корабля, крейсера «Атаго». План требовал от Куриты, чтобы тот разделил свои соединения на два крыла, которые будут двигаться на Лейте двумя разными путями. На север должно было пойти Первое ударное соединение под командованием Куриты, состоявшее из пяти линкоров, в том числе «Ямато» и «Мусаси» — самых крупных и мощных кораблей, которые когда-либо были построены — семи крейсеров и пятнадцати эсминцев. Это соединение должно было «пересечь» Филиппинский архипелаг, идя морем Сибуян. Пройдя пролив Сен-Бернадино, Курита должен был обойти Самар и обрушиться на Кинкейда с севера. Тем временем меньшее, но тоже сильное соединение из двух линкоров, одного крейсера и четырех эсминцев, должно было ударить по Лейте с юга, после пересечения моря Сулу, пройдя мимо Минданао через пролив Суригао. Пока два соединения будут проходить узкими проливами к острову Лейте, немногие базирующиеся на земле самолеты, оставшиеся у японцев, поднимутся в небо и будут обеспечивать воздушное прикрытие. Если все пойдет хорошо, клещи сожмутся в районе острова Лейте практически одновременно — 25 числа.

Каждый из офицеров, присутствовавших на выступлении Куриты, знал, что это был отчаянный шаг, который, вероятнее всего, будет иметь результатом гибель многих из лучших императорских кораблей. Они знали и то, что у них нет другого выбора. Если они выиграют, то спасут свою воюющую страну. Если проиграют, то по крайней мере будут уверены в том, что императорский флот встретил свой конец достойно. Перед тем, как закончить собрание, Курита обратился к своим офицерам:

«Я знаю, что многие из вас против этого сражения. Однако военная ситуация гораздо более тяжела, чем любому из вас, возможно, известно. Не позор ли это — беречь флот, когда страна в опасности? Я верю, что Императорский Генеральный штаб дает нам величественную возможность. Я понимаю, насколько серьезно сейчас положение, и с радостью принимаю это последнее задание — ворваться в залив Лейте.

Все вы должны помнить, что на свете бывают чудеса. Кто скажет, что у нашего флота нет шансов повернуть в решающей битве течение войны? У нас будет возможность встретить врага. Мы вступим в сражение с его боевыми группами. Надеюсь, вы не отнесетесь к своему долгу с небрежением. Я знаю — вы будете сражаться честно и достойно».

В тот самый день, когда Курита инструктировал своих офицеров, генерал-лейтенант Макартур вернулся на Филиппины во главе самой мощной армады, которую когда-либо видел мир. Американские соединения были готовы воспользоваться замешательством, царившим среди японских защитников, и организовать плацдарм высадки на Лейте. Пока войска и подкрепления б-й армии штурмовали берег, Седьмой флот Кинкейда поливал вражеские позиции огнем из орудий своих линкоров и крейсеров.

Когда собрание на борту «Атаго» закончилось, японские офицеры вернулись на свои корабли и начали приготовления, необходимые для похода соединений Куриты. Матросы, воодушевленные зрелищем стоявшего у берегов Брунея Объединенного флота и верящие, что им предоставляется возможность изменить ход войны, усердно работали все 21-е число, готовя свои корабли. Утром 22-го Первое ударное соединение Куриты вышло из Брунея по направлению к Палавану с флагманским кораблем Куриты в авангарде, сразу за щитом из эсминцев. Пока они шли к пункту назначения, Курита получил радостное известие о том, что три крейсера и четыре эсминца под командованием вице-адмирала Кинохиде Сима идут с Формозы и укрепят его южное крыло. Присоединившиеся к ударному соединению Куриты позже получили указание следовать на юг и соединиться с Нисимурой, который двинулся из Брунея 23-го, перед тем, как войти в залив Суригао. До этого времени все шло так, как ожидалось; силы объединились и теперь быстро направлялись к Филиппинам[157].

На пути следования кораблей Куриты действовали две субмарины, несшие патрульную службу около Палаванского пролива — американские «Дартер», которой командовал коммандер Дэвид Макклинток, и «Дейс», под командованием коммандера Блейдена Клагтета. Вскоре после полуночи 23-го числа радары «Дартера» засекли сигналы, означавшие, что приближается вражеский конвой. Обе лодки сразу ушли под воду и изготовились произвести атаку по тому, что, как предположили командиры, было быстроходным конвоем, идущим на Филиппины, к оборонявшимся японцам. По тому, как на экранах увеличивалось число сигналов, операторы радаров поняли, что это был не конвой.

Обученные нападать невзирая на превосходство противника, оба американских командира-подводника немедленно встали перед японским соединением и приготовились выпустить все свои торпеды по приближающимся японским кораблям. Оба командира поспешно определили цели по нескольким крупным сигналам на экранах радаров. Вскоре обе подлодки выпустили торпеды, залпы последовали один за другим. После того, как второй залп вышел из аппаратов, командиры двух субмарин услышали несколько взрывов. Быстро подняв перископы, командиры увидели, как два эсминца и крейсер разваливаются от разрушений, причиненных множественными торпедными ударами. Макклинток позднее вспоминал, что крейсер был «массой поднимающегося дыма от первой башни до кормы. Никаких надстроек не было видно. Ярко-оранжевый огонь вырывался со стороны главной палубы, с носа до пространства за башней. Крейсер уже тонул, начиная с носа, который уже ушел глубоко под воду. Первая башня была на уровне воды; корабль был полностью разбит. Пять попаданий подожгли и потопили его. Было решено, что если кто и остался в живых, то очень немногие[158]».

Сосредоточенный на мысли о том, как сложно провести свои силы через море Сибуян без прикрытия истребителей, Курита был поражен взрывами, прогремевшими впереди, и тем, как два его эсминца горят и сотрясаются под ударами вражеских торпед. Ошеломленный адмирал, однако, быстро пришел в себя и, невзирая на возражения своих офицеров, хотевших разыскивать тех, кто остался в живых, приказал флоту без промедления следовать к Филиппинам. Зная о том, что шансы неравны, Курита смирился с тем, что его соединения могут пострадать от непредвиденных обстоятельств. Самым важным было привести по возможности большую силу на север залива Лейте к 25-му числу.

Отдав приказ о продолжении движения, Курита сразу связался с командующим Первым воздушным флотом на Лусоне, вице-адмиралом Такадзиро Ониси, и сообщил, что его силы подверглись нападению и что утром следующего дня он может ожидать визита теперь предупрежденного американского флота. Ониси согласился и ответил просьбой о немедленном нападении на соединения Хэлси. Даже хотя они смогли уберечь некоторое количество самолетов на Филиппинских островах, Курита знал, что количество это недостаточно, а пилоты плохо обучены, чтобы начинать воздушную атаку на мощный американский флот, имея хоть какую-то надежду причинить ему серьезные повреждения. Курита отверг просьбу Ониси и вместо этого приказал ему собрать столько самолетов, сколько окажется возможным, для обеспечения его силами воздушного прикрытия. Для пущей уверенности в том, что его приказ будет выполнен, Курита заключил свое последнее послание к Ониси напоминанием о том, что «будущее страны защищает ее флот»[159].

Когда японские корабли ушли, торопливо сбросив во время прохождения несколько глубинных бомб, командиры двух американских субмарин поздравили друг друга с тем, что по всему было невероятно успешным вечером. Еще более важным было то, что потопление тяжелого крейсера «Миоко» означало, тем не менее, что Объединенный флот вышел сражаться. Пока команда «Дартера» готовилась отмечать свой праздник, Макклинток известил адмирала Хэлси о том, что к заливу Лейте направляется большая японская флотилия.

Хэлси, горящий желанием схватиться с японцами, предупредил Кинкейда о приближении врага и провел остаток 23 октября, готовясь к прибытию японцев, Как только стало достаточно светло, чтобы поднять в воздух самолеты, он отправил группы «Хеллкэтов» и «Хеллдайверов» на поиски кораблей Куриты на наиболее вероятных подходах к Лейте. Одна из этих поисковых партий поднялась в 6:00 24 числа с борта американского «Интрепидаgt;. В 8:12, пролетая над морем Сибуян, один из летчиков заметил флотилию Куриты, проходящую вдоль западного берега пролива Таблас, ведущему к проливу Сан-Бернадино. В течение девяти минут информация об этом была передана по радио Хэлси на «Нью-Джерси». За известием об обнаружении сил Куриты пришла новость о том, что самолеты с «Энтерпрайза» заметили и атаковали соединения Нисимуры из двух линкоров, крейсера и нескольких эсминцев. Хотя нужно было еще найти авианосцы, Хэлси знал теперь, где находится основная масса японских соединений, и быстро составил план атаки[160]» Силы, имеющиеся в его распоряжении, были поделены на три оперативные группы: оперативная группа 38.4, которой командовал контр-адмирал Ральф Дэвидсон (у залива Лейте); 38.2, под командованием контр-адмирала Джеральда Богана (восток пролива Сан-Бернадино) и 38.3, которой командовал Фредерик Шерман (восточная часть Лусона). Четвертая оперативная группа, 38.1, адмирала Джона Маккейна, была отправлена на Улити отдыхать и пополнять запасы.

Нетерпеливо ожидая сражения с врагом и в то же время постоянно думая о приказе поддерживать теперь предупрежденный Седьмой флот Кинкейда, нервничая по поводу того, что в докладе об обнаружении силу Куриты не упоминались авианосцы, Хэлси приказал оставшимся трем оперативными группам собраться. Пока адмирал Шерман патрулировал воды к северу от Лейте, адмиралы Дэвидсон и Боган получили приказ немедленно поднять свои самолеты против приближающихся сил Куриты. Предупрежденный о приближении Нисимуры, Кинкейд отправил свои крупные корабли оборонять пролив Суригао и готовиться к приходу южного ударного соединения японцев. Хэлси, хотя и проклинал себя за излишнюю уверенность в своих силах, позволившую ему отправить Маккейна на Улити, был уверен — вполне обосновано — что в его распоряжении все же находится силы, достаточные для того, чтобы нанести серьезный урон кораблям Куриты.

Быстро сформулировав план атаки, Хэлси связался с командующими своими опергруппами, передав по радио необходимую информацию о приближении японских формирований и приказ: «Атака! Повторяю. Атака!»[161]. Пилоты «Хеллкэтов» и «Хеллдайверов» мигом вскочили в свои машины и вскоре были готовы начать атаку на быстро приближающиеся корабли Куриты.

После радиообщения с Куритой, ночь назад, Ониси занимался подготовкой, чтобы быстро отправить свои самолеты поддерживать приближающиеся японские корабли. Как только стало светло, первые самолеты Ониси были уже в небе и направлялись на помощь Курите. Очень ранним утром 24-го небо над морем Сибуян заполнили сотни японских и американских самолетов; все они летели по направлению к Курите.

К счастью для Куриты, самолеты Ониси выиграли эту гонку. В 9:58 пятьдесят машин заняли позиции над японской флотилией и стали ждать, когда американцы достигнут своей цели. В 10:26 соединение из двадцати одного истребителя, двенадцати пикирующих бомбардировщиков и двенадцати торпедоносцев с авианосцев «Интрепид» и «Кэбот» достигло японской флотилии; летчики были ошарашены увиденным[162]. Хотя ранее в рапортах говорилось о размерах вражеских сил, зрелище такой мощи действительно повергало в ужас. Американцам не пришлось долго глазеть на японскую армаду; японцы, ждавшие на высоте, напали.

Хотя японские пилоты были не так опытны, как американские, на их стороне были численность, неожиданность и ошеломляющее количество зенитных орудий на кораблях. Промчавшись, японцы сбили два американских истребителя и три пикирующих бомбардировщика, не дав американцам опомниться. Вскоре американские истребители вступили в бой с японскими, а в это время оставшиеся пять пикирующих бомбардировщиков перегруппировались и спикировали на корабли, выбрав своей целью огромные линкоры, располагавшиеся в центре соединения Куриты.

Несмотря на всю свою отвагу, пилоты бомбардировщиков так и не имели возможности начать полноценную атаку. Шесть бомбардировщиков были сбиты прежде, чем смогли сбросить бомбы. Седьмой, серьезно поврежденный, врезался в один из японских эсминцев — последний вызов врагу, последнее упрямство. Из одиннадцати оставшихся самолетов, которым удалось избежать вражеского огня, три погибли, сбросив торпеды, а остальным удалось бежать невредимыми.

Тем не менее все складывалось не в пользу японцев. Две из трех торпед, которые американцам удалось выпустить, попали в цель. Одна поразила линкор «Нагато». Кроме того, семь японских самолетов были сбиты. Доклад о повреждениях на «Нагато» показывал, что корабль может оставаться в строю, но скорость его хода будет снижена. Курита знал, что, хотя он и отбросил первое соединение американцев, скоро последуют другие. Замедлив движение своего флота до хода самого медленного корабля, Курита ждал следующей атаки американцев.

Тем временем оглушенные, вернувшиеся из первой атаки американцы рассказывали своим идущим в бой товарищам о том, с чем им придется столкнуться. Не потерявший присутствия духа Хэлси приказал произвести дополнительные воздушные удары. В 12:45 второе ударное соединение, с «Лексингтона» и «Эссекса», достигло кораблей Куриты. В отличие от первой, провалившейся атаки, вторая не удивила летчиков дополнительными самолетами Ониси. Тем не менее, через двадцать минут ожесточенного воздушного боя американцы снова были отброшены, но гораздо более дорогой ценой. Японские летчики столкнулись с бывшими несравненно опытнее американскими, готовыми к встрече; было сбито двадцать три самолета Ониси, при трех сбитых истребителях врага. Американские бомбардировщики преодолели мощный зенитный огонь; им удалось поразить гигантский «Мусаси» несколькими бомбами. Хотя корабль и не утонул, он был основательно поврежден и не мог продолжать участия в походе. Пока одни пилоты направляли свое внимание на «Мусаси», другие возобновили атаки на уже поврежденный «Нагато». Неспособный быстро маневрировать из-за «ранений», полученных при первой атаке, «Нагато» не смог уклониться от залпа торпед, пробивших его борт. В 12:59, всего через несколько мгновений после удара, «Нагато» накренился на левый борт и затонул.

Когда американские самолеты второго налета умчались назад, на свои авианосцы на востоке, Курита обследовал повреждения. Он уже потерял два линкора, крейсер и два эсминца; такие потери, при обычных обстоятельствах, могли бы заставить отступиться большинство военно-морских офицеров. Некоторые офицеры штаба Куриты настаивали на том, что он должен вернуться и спасти то, что осталось от флотилии, пока не началась следующая атака американцев. Памятуя о безвыходной и отчаянной природе своего задания, Курита решил продолжать поход.

Невзирая на уже понесенные потери, Курита обоснованно полагал, что все еще обладает достаточными силами, которые смогут, если достигнут транспортов у Лейте, покалечить американцев. Не желая больше откладывать, он заставил замолчать критиков из своего штаба и собственные страхи и продолжил путь. В течение нескольких следующих часов воздушные налеты повторялись, и силы Куриты несли дальнейшие потери. После налета в 13:30 могучий «Мусаси» получил такие повреждения, что его капитан сообщил, что корабль тонет и его надо оставить. Известие о судьбе «Мусаси» сразило Куриту, который задумался, не надеются ли они на слишком многое.

Торжествующие американские пилоты доложили Хэлси, что нанесли японцам тяжелейшие удары. Командующий Третьим флотом был убежден, что его самолеты ликвидировали силы Куриты как серьезную угрозу. Теперь ему оставалось найти вражеские авианосцы — и он мог завершить уничтожение японского флота. Хэлси, не знавший точно, где находится Одзава, настоял на том, чтобы Шерман отправился на разведку, пока он готовится отправить три оперативные группы Третьего флота туда, куда будет необходимо. Будучи в то же время уверенным и в том, что потрепанное соединение Куриты остается на плаву, он решил предпринять меры по формированию другого соединения из больших кораблей, которое имело бы своей задачей защиту пролива Сен-Бернадино. Новое соединение, которое он окрестил оперативной группой 34, будет состоять из четырех линкоров, пяти крейсеров и девятнадцати эсминцев; когда оно будет создано, командовать им станет вице-адмирал Уиллис Ли. Чтобы быть уверенным в том, что все его корабли извещены а его планах, в 15:12 Хэлси разослал радиосообщения всем кораблям Третьего флота, а также адмиралам Нимицу и Кингу, описав возможное соединение, которое начнет действовать по его команде. Радисты Седьмого флота тоже поймали это сообщение и передали информацию адмиралу Кинкейду[163].

Пока Хэлси вырабатывал планы, Курита размышлял о своем будущем. Сломленный потерей такого количества людей, адмирал приказал трем из своих эсминцев вернуться и подобрать спасшихся, в то время как команды остальных кораблей исправляли повреждения. На борту «Атаго» Курита определил свой следующий шаг. Имея соединения, которым сильно досталось в течение дня от американцев и зная мало или ничего о продвижении других соединений «Сё», в 16:00 он передал в Токио, что, несмотря на поддержку ограниченного количества японских самолетов, «враг сделал более 250 вылетов против нас между 8:30 и 15:30; количество занятых в них самолетов и огневых установок возрастало с каждым разом. С другой стороны, наши воздушные силы не смогли достичь даже тех результатов, на которые можно было рассчитывать, из-за чего наши потери все росли. При таких обстоятельствах предполагалось, что мы должны форсировать продвижение; враг едва не сделал из нас котлету — при том, что у нас было очень мало шансов на успех. Поэтому было решено, что самым лучшим для нас будет на время уйти из пределов досягаемости вражеской авиации[164]».

Курите, обозревавшему остатки своего некогда мощного соединения, было легко предположить, что план «Сё» потерпел провал. Интенсивность воздушных атак, продолжавшихся весь день, могла быть знаком того, что Одзава не смог справиться с могучим Третьим флотом. Не слыша ничего и от Нисимуры, он также мог предполагать лишь самое худшее.

После нескольких попыток обнаружить силы Одзавы, в 16:40 бомбардировщики группы Шермана заметили авианосцы, когда те быстро двигались на юг, по направлению к Лусону. Установление местонахождения авианосцев было именно тем, чего ждали Хэлси и Одзава. Хэлси немедленно отдал приказ о сборе командиров групп, и вскоре все три группы пошли навстречу врагу. По радио он отдал Маккейну приказ возвратится и снова присоединиться к нему, когда флот будет направляться на север, чтобы уничтожить японские авианосцы. Поскольку соединения Хэлси теперь шли на север, опасность дальнейших налетов на корабли Куриты миновала. Получив передышку от постоянных воздушных атак, Курита начал приходить в себя. Понимая, что его задания определяется как «все или ничего», он решил продолжать движение вперед. Как бы в подтверждение правильности такого решения, в 18:15 адмирал Тойода ответил на предыдущие послания Куриты, сообщив ему: «Все силы ринутся в атаку, положась на божественную помощь»[165]. Теперь, когда его приказы стали ясными, а соединения были защищены тьмой, Курита направился к проливу Сан-Бернадино. Он собирался — если не произойдет новых задержек — пройти пролив в 1:00 25 октября.

Пока Курита бился в море Сулу, силы Нисимуры продолжали движение, изредка прерываемое американцами. Хотя Нисимуре и пришлось выдержать атаку рано утром 24-го, он, отбив атаку американских самолетов, продолжал двигаться без затруднений. Он также получил известие о том. что второе соединение, которым командовал вице-адмирал Киёхиде Сима, приближается с севера и вскоре будет готово присоединиться к нему во время прохождения пролива. Нисимура, хоть и испытывал к Сима сильнейшую неприязнь, понимал, что серьезность ситуации требует совместных действий всех, кто служит во флоте. Для сведения личных счетов будет достаточно времени после уничтожения американцев.

Однако Нисимуру засекли, и, хотя никаких атак на него в тот день не предпринималось, американцы не сидели сложа руки. Адмирал Кинкейд, предупрежденный о приближении японцев и уверенный в том, что Хэлси позаботился об охране пролива Сен-Бернадино, посвятил время подготовке к прибытию противника на восточную сторону пролива Суригао. Чтобы противостоять приходу японцев, Кинкейд приказал контр-адмиралу Джессу Олдендорфу перекрыть северный выход из пролива (в двадцать миль шириной) соединением из шести линкоров, пять из которых были в Перл-Харборе в 1941 году, восьми крейсеров и двадцати восьми эсминцев. Олдердорф решил разместить свои самые большие корабли прямо напротив входа с пролив, разделив эсминцы и расположив их вдоль каждой стороны. Чтобы придать обороне глубину, Олдендорф также расположил тридцать девять маленьких торпедных катеров южнее пролива. Вряд ли способные остановить продвижение линкоров Нисимуры катера могли послужить в качестве телеграфа, который обеспечил бы необходимую Олдендорфу информацию о враге, с которым он был уже почти лицом к лицу. К тому же они могли бы беспокоить Куриту по мере его продвижения, что, возможно, внесло бы смятение в неприятельские ряды.

Вечер 24-го был проведен моряками обоих флотов в подготовке к следующей стадии сражения. В то время как команды Куриты и Нисимуры занимались последними приготовлениями перед выходом в Филиппинское море, матросы Хэлси готовили самолеты для воздушного нападения на авианосцы Одзавы, а команды Олдендорфа проверяли правильность наведения орудий на северный выход пролива Суригао.

Пока летчики возились на палубах авианосцев, Хэлси решил, что будет разумным уведомить Кинкейда о своих планах. В 20:24 Хэлси передал Кинкейду по радио, что «донесения показывают, что враг понес серьезные потери. Продолжаю двигаться на север с 3 группами, чтобы атаковать вражеские авианосные силы на рассвете»[166]. Кинкейд был доволен новостью. Он был готов встретить соединение Нисимуры, когда оно пойдет через пролив Суригао, и выходило, что Хзлси, со своими тремя группами, готов ударить по силам Одзавы, идущим с севера. И, хотя это было не такое уж огромное соединение, Кинкейд был уверен, что группа 34 будет силой более чем достаточной, чтобы остановить серьезно поврежденные корабли Куриты и не дать им пройти проливом Сан-Бернадино. Все, казалось, было готово к тому, чтобы нанести японцам основательный, бьющий в цель удар.

Через десять минут после того, как Хэлси говорил с Кинкейдом, было получено известие о том, что один из катеров заметил приближающийся флот Нисимуры. Заметив врага, американские катера сразу ринулись в бой, произведя серию отважных, но безуспешных атак. Несмотря на выпущенные несколько торпед, все чего удалось достичь была задержка движения японцев. Артиллеристы на эсминцах Нисимуры смогли уничтожить несколько катеров. В 21:36 Нисимура сообщил Сима по радио, что «продвигается по плану, уничтожив торпедные катера неприятеля»[167].

Однако противостояние силам Нисимуры вскоре должно было стать более интенсивным. Предупрежденные о приближении японских кораблей в начале третьего ночи 25 октября, эсминцы Олдендорфа быстро спустились к проливу Суригао и приготовились к серии торпедных атак. Через час по вражеским кораблям были выпущены первые американские торпеды. К концу атаки два эсминца были потоплены, а третий сильно поврежден. Торпеды повредили также линкоры «Фусо» и «Ямаширо»-. Возможно, самым важным было то, что атаки катеров и эсминцев сломали весь боевой порядок японских кораблей, в котором они готовились столкнуться с караулящими их крейсерами и линкорами Олдендорфа.

Когда вражеские силы в сильном беспорядке вошли в зону досягаемости линкоров и крейсеров Олдендорфа, тот не мог поверить своей удаче: японская колонна была практически недееспособна. По какой-то причине — возможно, из-за повреждений, полученных во время предшествующих атак катеров и эсминцев или даже из-за упрямства Нисимуры — японцы провели маневр таким образом, что предоставили врагу широкий фронт. Это значило, что американский адмирал был готов насладиться возможностью, о которой мечтали все военно-морские командиры, но которая редко предоставлялась — направить все орудия на главный японский корабль. Олдердорф расставил все точки над i!

В 3:51 Олдендорф приказал своим кораблям открыть огонь. Вскоре снаряды крупнейших орудий военно-морского флота Соединенных Штатов обрушились на несчастных японцев. За пятнадцать минут снаряды разнесли в прах то, что оставалось от кораблей Нисимуры. Флагманский корабль «Ямаширо» пошел ко дну, «Могами» и «Фусо» были сильнейшим образом повреждены и оставлены умирать, а «Сигуре» хоть и развернулся и начал отступать, тоже вскоре погиб.

В тот самый момент, когда последние залпы американских линкоров достигали своих целей, на сцене появился Сима, на борту крейсера «Нати». Он надеялся соединиться с Нисимурой раньше, но его продвижение замедлили атаки американских катеров. Увидев во время движения на север ужасную гибель «Фуро», Сима понял, что от соединения Нисимуры ничего не осталось и соединяться не с чем. В начале пятого утра Сима, выказывая фальшивую храбрость, произвел серию неэффективных торпедных атак по тому, что, как он считал, было американскими кораблями, затем повернул и направился на юг. Идя с места гибели Нисимуры, Сима наскочил на разбитый «Могами», который, как он был уверен, лежал на дне. К несчастью, он ошибался: «Могами» двигался медленно, и в 4:30 «Нати» столкнулся с раненым судном, причинив ему дальнейшие повреждения.

Южное сражение на пути японского движения к заливу Лейте было катастрофой. Когда 25 октября взошло солнце, матросы Симы с нервозностью стали ждать неминуемых атак со стороны преследующих их американских кораблей во время своего отхода к острову Бруней. В то время Сима размышлял, каким образом он собирается уводить свои корабли от неприятеля, Кинкейд собрал свой штаб. Американцы обсуждали только что закончившиеся действия и, без сомнения, поздравляли друг друга с ошеломительной победой. Перед тем, как закончить собрание, Кинкейд повернулся к руководителю штаба, капитану Ричарду Крузену, и спросил: «Ну, Дик, есть ли что-нибудь, чего мы не сделали?» Крузен ответил, что может подумать только об одном: «Мы так и не спросили Хэлси напрямую, охраняла ли Оперативная группа 34 пролив Сан-Бернадино». Чтобы быть уверенным наверняка, Кинкейд дал Крузену указание запросить у Хэлси подтверждение того, что Оперативная группа 34 действительно прикрывала пролив[168].

Хотя ббльшая часть событий вечера и ночи 24–25 числа происходила на юге, Курите тоже было чем заняться. В 0:35 его флот беспрепятственно прошел пролив Сен-Бернадино и вышел в Филиппинское море. Курита, все еще зализывавший раны после воздушных атак предыдущего дня, не мог поверить своему счастью. Как могли американцы оставить такой важный, даже критический проход без прикрытия? Справилась ли флотилия Одзавы с силами Хэлси? Если будет везти и дальше, всего через шесть часов он будет на позиции, откуда можно атаковать американские транспорты в заливе Лейте. Убедившись, что в проливе действительно нет американского охранения, Курита по радио связался с Ониси и просил прислать ему все авиаприкрытие, каким только тот располагает, когда он будет огибать восточное побережье Самара. Ониси, чьи силы понесли значительные потери во время защиты соединений Куриты 24-го, ответил, что обеспечит присылку нескольких оставшихся самолетов.

То, что Курита не встретил сопротивления на своем пути через пролив, стало следствием катастрофической разобщенности американской стороны. В отличие о того, что думали Кинкейд, Нимиц и Кинг, Оперативной группы 34 не существовало. Предыдущие сообщения Хэлси указывали лишь, что опергруппа может быть сформирована при необходимости. Будучи уверенным в том, что он настолько ослабил Куриту, что тот больше не представляет опасности, Хэлси решил собрать у себя все наличные силы, включая корабли, из которых должна была составиться Оперативная группа 34. Недоразумение усугубилось тем, что в отправленном накануне сообщении Хэлси заявил о том, что направляется на север «с 3 группами». Это второе сообщение казалось подтверждением того, что Хэлси оставил Сан-Бернадино защищенным.

Отсутствия связи между Хэлси и Кинкейдом можно было бы избежать, служи они под единым началом, но это было не так. Теперь цепочка ошибок привела к тому, что пока адмирал Курита огибал берег Самара, все силы, охранявшие жизненно важные для американцев места высадки на острове Лейте, состояли из шестнадцати небольших эскортных авианосцев и щита из эсминцев, разделенных на три группы — Тэффи-1, которой командовал вице-адмирал Т.Л. Спрэг, Тэффи-2, которой командовал вице-адмирал Ф.Б. Стамп, и Тэффи-3, под командованием вице-адмирала К.А.Ф. Спрэга. Авианосцы эскорта, прозванные авианосцами-джипами, должны были обеспечивать воздушную поддержку силам, действующим на берегу, и проводить противолодочное патрулирование. Они были вооружены лишь 5-дюймовыми орудиями и несколькими зенитками. Положение усугублялось тем, что большая часть самолетов имела вооружение, пригодное скорее для поддержки операций против японских войск на Лейте, чем против военных кораблей неприятеля.

Стоя на мостике «Атаго», Курита все еще пытался вычислить, почему, несмотря не трепку, полученную накануне, и молчание со стороны остальных флангов соединений «Сё», ему так повезло. Его думы были прерваны около 6:00 утра, когда он взглянул вверх и увидел над головой тридцать пять самолетов Ониси. Хотя ему больше понравилась бы более мощная воздушная поддержка, в этот момент он был рад получить что есть. Вскоре после этого было получено радиосообщение от «Ямато»: радары засекли американские самолеты. Наученный побоищем предыдущего дня, Курита приказал флоту приготовиться к атаке с воздуха. Однако вскоре пришел рапорт о том, что самолеты Ониси сбили американский самолет-разведчик. Матросы на кораблях Куриты были готовы и находились на своих местах, когда, едва видные над линией горизонта, показались радарные мачты шести эскортных авианосцев вице-адмирала Клифтона Спрэга. Новость взбудоражила японские команды; руководитель штаба Куриты, адмирал Тимидзи Коянаги, вспоминал, что вскоре после того, как были замечены мачты, «мы увидели, как взлетают самолеты. Это было настоящее чудо. Представьте себе надводный флот, приближающийся к группе вражеских авианосцев. Нет ничего более уязвимого, чем авианосцы с самолетами в надводном сражении»[169].

Курита был поражен. Хотя его соединение сильно пострадало, оно все еще было безусловно сильным, особенно против застигнутых врасплох вражеских авианосцев. Он приказал всем своим корабля приготовиться к сражению и образовать боевую линию. Затем он быстро двинулся по направлению к американским авианосцам. В 6:58 мощные 18-дюймовые орудия линкора «Ямато» открыли огонь по американцам. Когда подошли остальные корабли, они прибавили свои залпы к залпам «Ямато».

Бывший на борту «Фэншо-Бей» Спрэг с ужасом увидел, как рядом с левым бортом корабля поднимается фонтан красной воды. Адмирал знал, что японцы часто применяют краску, чтобы отмечать места, к которым пристреливаются. Что японцы здесь делают? Предполагалось, что пролив Сан-Бернадино охраняет Группа 34. Однако у Спрэга было мало времени на размышления: по мере того, как окрашивалась вода вокруг Тэффи-3, японские снаряды падали все ближе и ближе. Понимая, что время дорого, он немедленно приказал кораблям образовать дымовую завесу, поднять самолеты, и отступить к Тэффи-2. Затем он отправил командующему оперативной группы Т.Л. Спрюэнсу и Кинкейду отчаянный радиозапрос: «Где Оперативная группа 34?» Кинкейд был встревожен запросом Спрюэнса. Он был уверен, что пролив прикрыт. Потом он вспомнил, что так и не получил от Хэлси подтверждения того, что Оперативная группа 34 действительно находится в районе пролива Сан-Бернадино.

Тем временем самолеты Тэффи-3, в отчаянной попытке выиграть время, ринулись на соединения Куриты. Не подготовленные к воздушному нападению на японские корабли, ощетинившиеся зенитками и прикрываемые с воздухе истребителями, храбрые пилоты Тэффи-3 были частью сбиты, частью отброшены, прежде чем им удалось причинить какой-либо вред японцам. Налет, произведенный истребителями Тэффи-2 и Тэффи-1, оказался ненамного успешнее: во время торпедной атаки был уничтожен один из эсминцев Куриты. Осажденные американские авианосцы Тэффи-3 получили короткую передышку, когда оказались под прикрытием дождевого шквала. Однако даже это облегчение было кратковременным. Авианосцы отстали от быстро двигающегося шторма и вскоре снова были захвачены возобновленным огнем противника. Спрэг, зная, что посылает корабли на гибель, но не имея другого выбора, приказал своим эсминцам атаковать японцев. Американцы действовали невероятно успешно для таких обстоятельств, серьезно повредив крейсер «Кумано» и два японских эсминца.

Однако даже это усилие оказалось тщетным. Невероятно мощные линкоры и крейсеры Куриты вскоре отправили на дно эсминцы «Джонстон» и «Хоэл» и оставили тонущим «Херманн». Потерявший свои эсминцы Спрэг ждал неизбежного, и в 7:20 18-дюймовый снаряд с «Ямато» врезался в его флагманский корабль, «Фэншо», который быстро затонул. «Уайт Плейнз» и «Гэмбиер Бэй» вскоре последовали за флагманом Тэффи-3, на дно. Курита оставил крейсер разбираться с оставшимися кораблями, а прочие продолжили путь в залив Лейте.

Еще до того, как корабли Спрэга затонули, ему удалось предупредить Кинкейда о том, что если Тэффи-1 и Тэффи-2 не смогут ничего сделать, то, очевидно, Курита сможет достичь залива Лейте. Вероятно, самая горькая ирония того дня заключалась в том, что из-за плохо налаженной радиосвязи между двумя флотами, в 7:20 Кинкейд наконец получил от Хэлси ответ на свой запрос, сделанный накануне вечером. Хэлси сообщал, что Оперативная группа-34 примет участие в атаке на Одзаву.

Кинкейду пришлось принять несколько тяжелых решений. Он с болью осознавал, что Тэффи-1 и Тэффи-2 мало что могут сделать против флота Куриты, но он вынужден был принести их в жертву, чтобы выиграть время. Американские линкоры и крейсеры, так успешно сражавшиеся в проливе Суригао, были на расстоянии двух часов хода от Лейте; и хотя Хэлси — с неохотой — отправился на юг после долгих увещеваний и просьб со стороны Кинкейда и теперь уже предупрежденного Нимица, все-таки еще несколько часов должно было пройти, прежде чем теперь сформированная Оперативная группа 34 сможет достичь района действий. Как и следовало ожидать, безнадежные атаки Тэффи-1 и Тэффи-2 имели следствием не более чем временное замедление продвижения Куриты. Самолетам и эсминцам этих двух групп удалось потопить крейсер «Тикума» и повредить «Тонэ» — но ценой еще пяти маленьких авианосцев-джипов и большей части эсминцев эскорта.

Теперь Курита приказал другим крейсеру и эсминцу присоединиться к задержавшемуся крейсеру и прикончить остатки трех авианосных групп Спрэга. В тот момент, когда «Ямато» расстреливал остатки Тэффи-1, взволнованный Коянаги сообщил Курите, что их орудия теперь находятся в пределах досягаемости вражеской стоянки в заливе Лейте. Курита едва мог сдержаться. Он немедленно приказал, чтобы известие об этом поразительном достижении было передано в Токио и чтобы войска сражались около Лейте не на жизнь, а насмерть, до последнего корабля. В восторге от своих достижений, японские матросы работали не расслабляясь, пока пушки могучего «Ямато» и оставшихся крейсеров обстреливали транспорты Кинкейда, зажатые в границы залива Лейте. С небольшим количеством оставшихся самолетов Кинкейд мало что мог сделать против урагана крупнокалиберных снарядов, со свистом врывающихся в залив. Это было избиение, превосходившее то, что происходило в 1905 году в Цусимском заливе — величайшую морскую победу японцев. Транспорты в заливе стояли так плотно, что артиллеристам Куриты даже не нужно было особенно тщательно наводить орудия.

Нимиц встревожился, получив отчаянную просьбу Кинкейда о помощи. Он тоже был уверен в том, что Хэлси оставил Оперативное соединение 34 охранять пролив Сан-Бернадино. Понимая, что это может значить и насколько это важно, Нимиц немедленно отправил Хэлси запрос: «Где Оперативная группа 34? Весь мир удивлен»[170]. Хотя вторая фраза послания предназначалась лишь для того, чтобы сбить с толку врага, Хэлси, вероятно, уже знающий о допущенной им трагической ошибке, пришел в ярость. В ответ он проигнорировал просьбы Кинкейда и вопросы Нимнца, поскольку часом раньше он с неохотой принял решение создать Группу 34 и отправить ее на юг во главе части своего соединения. Он слишком опоздал, чтобы спасти положение на юге, а его минутное замешательство означало, что Одзава смог быстро повернуть и бежать[171].

Понимая, что оставшиеся американские корабли вскоре ворвутся в залив Лейте, Курита, более часа расстреливавший американскую стоянку, развернулся и направился назад к проливу Сан-Бернадино. Он знал, что его израненные в боях корабли не смогут избежать встречи с силами Хэлси, но ему только что было явлено, что на свете бывают чудеса.

Горьким завершением быстро развернувшегося поражения американцев стало то, что задержка Хэлси с формированием Оперативной группы 34 означала, что Курита смог сбежать из залива и уползти назад в Бруней. На плацдармах высадки Лейте 6-я армия Крюгера была отброшена к воде еще до того, как орудия объединенного теперь Третьего и Седьмого флотов смогли оказать достаточную огневую поддержку и прекратить атаки японцев. Хотя 6-я армия смогла удержаться, людям приходилось тяжелее, чем на Гуадалканале в 1942 году. Вскоре сражение на Лейте зашло в тупик: американцы не могли продвинуться дальше в глубь острова, а японцы не могли спихнуть американцев в залив. Поразительная победа Куриты на годы передвинула победу союзников в Тихом океане.

Когда, 17 октября, известие о катастрофе в заливе Лейте достигло Вашингтона, президент Франклин Рузвельт и его главные военные советники не могли ему поверить. Импульсивный Хэлси был немедленно — и публично — отстранен и заменен победителем сражения при Мидуэе, более острожным Рэймондом Спрюэнсом. Нимиц избежал участи своего подчиненного, но его стратегические планы, к несказанному удовлетворению Макартура, теперь не слишком внимательно рассматривались как Кингом, так и Рузвельтом. После снятия Хэлси скрыть такую катастрофу от общества оказалось невозможным. Рузвельт, помнящий о том, что с момента его беспрецедентного переизбрания на четвертый срок прошло всего несколько недель, что многие «знатоки» требуют его отставки, и не желающий понимать, готово ли американское общество и дальше платить кровью и деньгами за необходимость покорить императорскую Японию, подготовил мирный план.

Американский президент предложил японцам возможность избежать налетов бомбардировщиков В-29, которые вскоре должны были вступить в бой. Рузвельт предложил условную капитуляцию, которая требовала возвращения всех владений, захваченных японцами после 7 сентября 1941 года.

Со времени снятия Тодзио после поражения при Сайпане, члены правительства императора Хирохито, отстаивавшие мирное решение, думали о возможности спасти страну и императорскую династию, сохранив честь страны. Победа Куриты предоставила им такую возможность. Было позволено не только сохранить трон императору; японцы сохраняли контроль над своими владениями в Индокитае, Маньчжурии, а также большей частью Китая.

2 ноября 1944 года Рузвельт объявил ликующим американцам, что японцы согласны вернуть все территории, захваченные после нападения на Перл-Харбор. Произнеся четвертую, не имеющую аналогов инаугурационную речь в субботу 20 января 1945 года, Рузвельт вернулся в Овальный кабинет принимать поздравления. На рабочем столе лежала пачка традиционных поздравительных телеграмм от правительств со всего земного шара. Он подумал, что особая ирония была в том, что в самом низу лежит поздравительное письмо от императора Хирохито.

Вскоре после того, как японцы вышли с Брунея, их планы начали разваливаться; 23 октября флагманский корабль Куриты был потоплен во время прохождения через пролив Палаван, а в течение 24-го его корабли, почти не имевшие воздушного прикрытия, были сильно повреждены самолетами Хэлси. В это же время, как описано выше, Кинкейд уничтожил силы Нисимуры вечером и ночью 24–25 октября.

Будучи уверенным в том, что нанес силам Куриты значительный урон, Хэлси устремился на север, против Одзавы, оставив пролив Сан-Бернадино незащищенным. Конечно, японцы получили сильнейшие повреждения на пути к проливу, однако отсутствие Опергруппы 34 означало, что все, что осталось между Куритой и заливом Лейте — это эскортные авианосцы Спрэга. Показав великолепный пример в истории военно-морского флота США, моряки и летчики Тэффи-3 начали отчаянное сражение с Куритой. Несмотря ни на что летчики Тэффи-3 — позже к ним присоединились пилоты Тэффи-1 и Тэффи-2 — смогли начать серию отчаянных атак на силы Куриты. Испытывая нехватку боеприпасов, некоторые самолеты сбрасывали небоевые бомбы, тогда как другие сбрасывали бомбы, предназначенные для боев с японской армией на Лейте. В это же время эскорты эсминцев Тэффи-3 начали торпедную атаку на корабли Куриты; торпеды потопили «Текай» и «Тикума» и отбросили в сторону «Ямато». Атаки американцев были настолько точными, что в 9:15 Курита отозвал своих, и в 12:36, немного не выиграв сражения, он повернул и пошел назад через пролив Сан-Бернадино. Если бы Курита смог продержаться чуточку дольше и не сорвался бы, есть полная уверенность в том, что, несмотря на причиненный соединению урон, он смог бы добраться до залива Лейте и устроить там описанный выше разгром.

В то время как Тэффи-3 сражалась насмерть, Хэлси начал серию атак на Одзаву. К концу дня Третий флот потопил все японские авианосцы. С любой точки зрения, битва за залив Лейте была для японцев полным поражением. Тогда как американцы вышли из него, потеряв лишь три легких авианосца и три эскорта эсминцев, японцы потеряли три линкора, четыре авианосца, десять крейсеров и девять эсминцев. Они лишились также любой возможности остановить неудержимое наступление союзников на главные острова.