"Мирча Элиаде. Двенадцать тысяч голов скота " - читать интересную книгу автора

надо. И я не позволю себя дурачить, как эта сумасшедшая мадам Попович!
Трактирщик вздрогнул и удивленно поднял на него глаза.
- Откуда вы знаете мадам Попович? - спросил он. - Кто вам о ней
рассказал?
- Это мое дело, кто рассказал, - произнес Горе и растянул рот в
загадочной улыбке. - Речь идет о том, что я не такой дурак, как эта мадам
Попович...
- Бедная мадам Попович, да простит ее Господь! - прошептал трактирщик и
благочестиво осенил себя широким крестным знамением.
Горе воззрился на него с суровым недоумением и вдруг крикнул:
- Ты что? Ты с чего это вздумал креститься?
- Да ведь как раз сорок дней, как она погибла во время бомбежки. И
некому ее, беднягу, помянуть, - сказал трактирщик как-то вдруг устало.
Горе отпрянул и мрачно исподлобья поглядел на трактирщика.
- Значит, не та. Я о мадам Попович, женщине лет пятидесяти. Длинноносая
такая Дама. Живет здесь поблизости, над этим мошенником Пэунеску. У нее
служанка тоже малость полоумная, Елисавета.
- Бедная Елисавета! - печально улыбнулся трактирщик. - Я знаю ее с тех
пор, как она приехала из Констанцы, лет эдак двенадцать-тринадцать. С тех
пор, как овдовела мадам Попович. Я всех их знал. Они приходили к нам
вечерами, когда у нас в саду был ресторан.
- Ну а с этой что случилось? - испуганно прервал его Горе.
- И она погибла во время бомбежки. Тогда, четвертого апреля, помните,
когда думали, что тревога учебная, - будто так объявляли по радио.
- Бросьте, пожалуйста, не погибла она! - прервал его Горе. - Говорю я
вам, я только что видел их, я своими ушами слышал, как они разговаривали...
Трактирщик покачал головой и недоверчиво ухмыльнулся.
- Значит, то были не они. Да простит их Господь! - повторил он. - Бомба
упала прямо в убежище во дворе. Дом тоже разрушен взрывной волной, но бомба
попала в убежище, где было полно народу. Сровняла его с землей. Сколько же
тогда погибло душ! - добавил он, испуганно понизив голос.
Горе слушал трактирщика, недоуменно открыв рот, а дослушав до конца,
помрачнел, вытащил платок и стал нервно утирать лицо.
- Послушай, хозяин, - начал он серьезно. - Ты, видно, решил надо мной
посмеяться. Думаешь, если я выпил натощак два литра вина, то не соображаю.
Но ты меня не знаешь. Если вино доброе, я и ведро выпью. У меня, хозяин,
много миллионов. Жаль, связался я с этим жуликом Пэунеску. У меня ведь было
все, что нужно, полный порядок...
Трактирщик робко улыбнулся и сказал как бы извиняясь:
- Может, вы чего перепутали...
- Говорю я тебе, я только что слышал, как мадам Попович и Елисавета
препирались со своим жильцом...
- С господином судьей? - испуганно прервал его трактирщик. - С
господином Протопопеску? Вы и с ним познакомились?
- Они все были в убежище. И я понял, о чем шла речь. Он не платил за
квартиру.
Трактирщик уставился на Горе:
- А вы с чего это отправились в убежище?
- Услышал сигнал тревоги и пошел. Как все. Не сказать, что испугался,
просто для порядка.