"Мирча Элиаде. Двенадцать тысяч голов скота " - читать интересную книгу автора

- Коли тревога учебная, так зачем вы пришли? - обратилась Елисавета к
старику. Ее пронзительный голос почти срывался на крик. - И зачем здесь
сидите? Нарочно, чтобы нам досадить?
И тут как раз Горе услышал отбой и со словами "пронесло!" встал.
- Я тоже живу в этом доме и имею право пользоваться убежищем, - с
достоинством возразил старик.
- Слава Богу, пронесло! - повторил Горе и перекрестился. Потом,
обратившись к старику, добавил: - Вы были правы, тревога ненастоящая. Не
было ни одного выстрела. Сколько она продолжалась? - Он быстро вынул часы и
стал издали, нахмурившись, разглядывать циферблат. - И пяти минут не прошло.
- Ты меня с ума сведешь, перестань креститься! - Мадам Попович схватила
Елисавету за руку.
Горе обвел взглядом всю компанию и улыбнулся.
- Может, Господь услышал твои молитвы и потому не было бомбежки, -
весело сказал он Елисавете.
И пошел к выходу. Но у двери остановился в нерешительности и снова
оглядел всех по очереди. Старик пристально смотрел в потолок.
- Вы еще остаетесь? Вам не надоело?
Но так как никто ему не ответил, распахнул дверь и с порога прошипел
сквозь зубы:
- Чертовы психи!
На улице его ослепило солнце, и он шагал наобум, не разбирая, куда
ступает. Ох уж этот жулик Пэунеску! Испортил ему все удовольствие. "Шесть
тысяч голов скота", - то и дело вспоминал Горе, эта мысль не давала ему
покоя: чистая прибыль - сорок миллионов. "Задурил мне голову. Поиздевался
надо мной. Надул Янку Горе!" Он пошел быстрее, но гнев не унимался. Он шел
держа в руках шляпу, рассеянно утирая лицо. И вдруг очутился перед домом
номер четырнадцать. Приостановился, плюнул через забор далеко в глубь двора,
крикнул "ворюги!", нахлобучил шляпу и направился в трактир. Приятно было
снова погрузиться в его сырую прохладу. Горе сел за тот же стол, за которым
сидел полчаса назад. Трактирщик, встретившись с ним взглядом, улыбнулся и
спросил:
- Пообедаем?
- Принеси для начала вина и два бокала, - сказал Горе.
Он ждал, нетерпеливо барабаня пальцами. А когда трактирщик наполнил оба
бокала, спросил:
- Послушай, начальник, что за человек этот Пэунеску? Ты что о нем
знаешь?
Трактирщик пил нехотя и, опорожнив наконец бокал, сообщил:
- Он съехал после бомбежки.
- Ладно, это я знаю, - перебил его Горе. - Ты мне уже говорил. Я
спрашиваю, хорошо ли ты его знал. Я слышал, что вроде он жулик. Обжуливал
людей.
Трактирщик поставил бокал на поднос и покачал головой:
- Не слыхал. Ко мне он не больно наведывался...
- А я тебе говорю, - перебил его Горе. И опять ему ударило в голову:
"Шесть тысяч голов скота! Я был бы сейчас на границе..."
- Я вот что еще тебе скажу, - начал он, снова распаляясь. - Я скажу
тебе, что никому не удастся потешаться над Янку Горе. Это ты запомни. Деньги
тут серьезные. Двенадцать тысяч голов скота. Разрешение было, было все, что