"Мирча Элиаде. Девица Кристина (фантастический реализм) " - читать интересную книгу автора

ней над огромной, перегруженной цветами шляпой, которую она, конечно,
терпеть не может, но мама велела: "Барышне не полагается позировать
неглиже". Девица Кристина изнывала от этого стояния. "Она предчувствовала,
что скоро умрет?" - спрашивал себя Егор.
- Значит, нравится, - торжествующе заключила Санда. - Раз молчите,
значит, нравится.
- С такой моделью и не создать шедевра... - тихо проронил Егор.
У Кристины лукаво блеснули глаза. Егор потер лоб. Какой все-таки
странный запах в этой комнате. Уж не ее ли это комната? Он скосил глаза в
сторону. Санда сказала: гостиная, но там, в углу, стоит большая белая
кровать под пологом. Он снова вскинул глаза на портрет. Девица Кристина
ловила каждое его движение. Егор легко читал в ее глазах: она заметила, что
он обнаружил кровать, и не покраснела. Напротив, встретила его взгляд даже
несколько вызывающе. "Да, это моя спальня и там моя постель, моя девичья
постель", - как будто говорили ее глаза.
- А господин профессор что скажет? - прозвучал голос Санды.
Г-н Назарие все это время простоял в оцепенении, не в силах стряхнуть
накативший на него ужас: ему показалось, он снова видит призрак, туманную
фигуру, давеча в столовой вставшую за креслом г-жи Моску. Он очнулся, лишь
когда поймал на себе подозрительный, испытующий взгляд Симины.
- По-моему, великолепная работа, - решительно произнес он.
Он вдруг успокоился. Неестественный покой, как пролог к полному
бесчувствию, установился в душе. Странно пахло в этой комнате: не смертью и
не погребальными цветами, а как бы остановленной юностью, остановленной и
хранимой здесь, в четырех стенах.
Чьи-то давние-давние младые лета. Словно бы и солнце не бывало в этой
комнате, и время не искрошило ничего. Ничего здесь не изменилось, не
обновилось с тех пор, как умерла девица Кристина. Этот запах - запах ее
юности, чудом сохранившееся веяние ее духов, тепло ее кожи. Каким-то образом
г-н Назарие понимал теперь эти бесконечно далекие от него мелочи. Он сам
удивлялся той легкости, с какой он их понимал и принимал.
- Великолепно, ничего не скажешь, - повторил он, решаясь еще раз
поднять глаза на портрет.
Нет, это не тот давешний призрак. Хотя сходство есть. На девицу
Кристину можно смотреть спокойно. Она напугала его только в первую секунду.
Кристина очень похожа на г-жу Моску, и на Симину. А ему померещилось. От
той, другой, исходил леденящий ужас, в портрете ничего такого нет. Дух
комнаты, ее печаль и безнадежность идут от чего-то иного и по-иному говорят
душе.
- Я бы хотел как-нибудь написать ее, - сказал Егор. - Не копию сделать
с портрета, а написать по-своему...
Санда в испуге дернула его за рукав, шепнула:
- Тсс! Не дай Бог, мама услышит.
Егор не понижал голоса, но г-жа Моску, опустившаяся в зачехленное белым
холстом кресло, ничего, по своему обыкновению, не слышала. Она блуждала
глазами по комнате. По-особому пульсировала здесь жизнь. Сюда она прибегала
мыслью, хотя не в это конкретное пространство, не в это настоящее время.
Егор взглянул на нее через плечо и понял: г-жа Моску постоянно возвращается
сюда, в эту комнату, но в происшествия той поры.
- ...Слава Богу, не услышала, а то бы ей на самом деле стало плохо, -