"Мирча Элиаде. Девица Кристина (фантастический реализм) " - читать интересную книгу автора

ротик сложился в ироническую улыбку.
- Ну, пусть будет "не видела", - сказала она спокойно и отвернулась к
матери.
Санда кусала губы. Еще и дерзкая стала, девчонка, даже гостей не
стесняется. Она вдруг по-новому взглянула на Егора, и ее захлестнуло теплом.
Как хорошо, что она не одна, что рядом есть человек, на чью любовь и
поддержку она может рассчитывать.
- Но откуда же девочка знает тетю Кристину? - нарушил молчание за
столом г-н Назарие. - Ведь она, сколько я понял, умерла молодой...
Г-жа Моску встрепенулась. Профессор еще не видел ее в таком
воодушевлении. Наплыв волнующих, рвущихся наружу воспоминаний даже стер с ее
лица неизменную улыбку. Егор не без удивления и не без опаски наблюдал, как
загораются неестественным блеском, превращаются в налитые влагой линзы ее
глаза.
- Кристину никто из них не знал, - начала г-жа Моску, глубоко переведя
дух. - Ни Санда, ни Симина. Санда родилась в первый год войны, девять лет
спустя после Кристининой смерти... Но у нас есть портрет Кристины в
натуральную величину, кисти самого Мири. Дети знают ее по портрету...
Она вдруг умолкла, склонив голову. Но г-н Назарие, чувствуя, что новое
молчание было бы сейчас невыносимым, настойчиво повторил:
- И она умерла молодой?
- Ей было всего двадцать лет, - Санда постаралась опередить мать с
ответом. - Она была лет на семь старше мамы.
Но г-жа Моску не заметила ее вмешательства. Затихающим, гаснущим
голосом, словно впадая в очередной приступ изнеможения, она продолжала:
- Кристина умерла вместо меня, несчастная. Нас с братом отослали в
Каракал, а она осталась. Это было в девятьсот седьмом. И ее убили...
- Здесь? - с невольным нажимом спросил г-н Назарие.
- Она переехала сюда из своей Бэлэноайи, - опять вступила Санда. -
Имение тогда, до экспроприации, было гораздо больше, как вы понимаете... Но
это не укладывается в голове... Потому что крестьяне так ее любили...
Егору вдруг стало не по себе. Он уже раз слышал эту историю, эту, да не
совсем. Некоторые детали упоминались при нем впервые, о других - не в пример
важнее - кажется, говорить не собирались. Он попытался взглянуть Санде в
глаза, но та, как будто не желая развития темы, поспешила объявить:
- Кофе на веранде, господа!
- Представляю, какой это был тяжелый удар для вас, - счел нужным
выразить свое соболезнование хозяйке г-н Назарие.
В ответ г-жа Моску радушно закивала головой, словно принимая обычные
слова вежливости, с какими гостям надлежит подниматься из-за стола.

* * *

Кофе накрыли на веранде. Сентябрьский день был особенно прозрачен, небо
неправдоподобно синело и деревья застыли, будто были задуманы неподвижными
от сотворения мира.
"Пора", - сказал себе Егор. И когда на пороге столовой Санда оказалась
совсем близко, он непринужденно взял ее под руку. Она была податлива, он
уловил ее волнение, нетерпеливую дрожь тела - все шло как надо. Правда, миг
спустя она отпрянула, но даже в этом жесте Егор предпочел усмотреть надежду.