"Станислав Борисович Елаховский. На лодках через снежные горы " - читать интересную книгу автора

сверху снегом. Штук пять он оставляет, садится на обрубок бревна и начинает
их чистить. Потом, подкинув дров в костер, заправляет воду в кастрюле
перцем, солью, луком и по ходу дела рассказывает нам, как нужно
по-настоящему, по-рыбацки, варить уху.
- Во-первых, рыбу мыть внутри не надо. Почистить, прополоскать от
чешуи, а затем уже потрошить и кровь не обмывать. Это же не из магазина, а
свежая рыба. Кровь дает навар и цвет... И лучше уху варить не из одного вида
рыбы, а
из разных. У нас вот только хариусы, а неплохо было бы сначала кинуть в
воду небольшого окунька или налимчика. А как
узнать, что уха готова? По пене. Вначале пены много, а затем она
пропадает. Значит, рыба проварилась. И потом, в уху ни
какой крупы или картошки не кладут. Уха - не рыбный суп.
После ужина (или второго обеда - не поймешь, потому что было часов
пять) мы забрались в палатку. Она хорошо прогревалась солнцем, а от ветра
была защищена с трех сторон снежной стенкой. На берегу реки, рядом с лесом,
снежная стенка казалась лишней предосторожностью, даже нелепостью. Но мы
были уже пугаными воронами после того ветра, когда нас чуть не унесло.
Поэтому решили все-таки сделать. И не зря: полностью укрытая от ветра
палатка на солнце прогревалась так сильно, что можно было спать, не залезая
в мешки.
Когда проснулись, Бориса в лагере не было. Никто не слышал, как он
ушел.
- Отправился ставить сеть - предположил Вилен.
На реке Бориса тоже не было.
Петр заметил, что нет и одной пары лыж. По обоим берегам майны было
много лыжных следов - мы бродили там, когда рыбачили. Но от того места, где
кончалась чистая вода и река исчезала подо льдом, вниз по долине Таныо шел
лишь один след. Раньше туда никто не ходил, это был след Бориса. Ружья Борис
не взял, оно висело на дереве у палатки. Я вспомнил про свежие следы
медведя. Человек, разумеется, самый страшный зверь, в том числе и для
медведя, но ведь он, этот медведь, возможно, очень голоден. Только что из
берлоги, и нет ни грибов, ни ягод, ни птиц на гнездах. И рыбу, пока она
стоит подо льдом или в тихих глубоких ямах, не очень-то поймаешь...
- Надо всем троим идти по следу - сказал Петр.- Мало ли что. Вдруг
где-нибудь провалится.
Мы стали быстро собираться, взяли моток капронового шнура, спички,
патроны, и, когда уже хотели выходить, далеко на реке, километрах в двух,
появилась черная движущаяся фигурка.
Мы снова разделись и бросили за палатку капроновый шнур.
- Внизу длинная промоина - сказал Борис, возвратившись в лагерь.- Она
начинается от первого притока справа от Лагортаю и тянется по крайней мере
на километр. А дальше я не видел.
Промоина - это хорошо, но отправляться одному за шесть километров от
лагеря без ружья и при этом, видимо, несколько раз пересекать реку по
льду...
- Как дорога до Лагортаю?
- Надо два раза перейти реку по снежным мостам. Там, где короткие
полыньи и скалы возле левого берега. А так все нормально.
- Думаешь, следует туда перебираться, чтобы начинать уже плыть на