"Аллан Эккерт. Йоулер (из жизни животных)" - читать интересную книгу автора

припавший к земле у ее основания и скрытый высокой травой, теперь поднялся
и спокойно смотрел на поваленное дерево. Глубокое, мягкое урчание -
странно тоскливый звук родился в нем. Потом он повернулся и ушел, с высоко
поднятыми кисточками ушей и маленьким, тупым, будто срезанным, хвостом,
торчащим изысканно и самодовольно.

Первым из гибридного помета одичавшей кошки появился единственный
котенок-самец. Из пяти новорожденных - с наиболее ярко выраженными
признаками отца. По меньшей мере на треть крупнее своих сестер; у него был
такой же мех, как у матери, но слегка отливал темно-желтым с красными
подпалинами, как у отца, и, наконец, мохнатые щеки и уши с кисточками
настоящего дикого кота. Одна особенность резко отличала его от четырех
других котят. У кошечек были острые хвостики, которые в зрелом возрасте
обещали стать длинными и гибкими, как у матери, а у котенка был короткий
срезанный хвост его дикого отца. Малыш первый нашел и отчаянно вцепился в
материнский сосок. Он сосал до тех пор, пока его мордочка не раздулась,
как будто он держал в пасти теннисный мяч. Он так и заснул, не выпуская
материнского соска.
В течение следующих трех дней кошка чистила и нежно облизывала своих котят
и только дважды покинула логово. Первый раз, под вечер, на второй день
после рождения котят, она высунулась из дупла и после тщательного осмотра
окрестностей затрусила к реке, где долго и жадно пила. Но уже через две
минуты она вернулась. Как только кошка скрылась в логове, дикий кот
поднялся со своего наблюдательного поста за гранитной скалой и убежал.
К закату третьего дня кошка была так голодна, что дрожала от слабости.
Освободившись от сосущих малышей, она подползла к выходу и высунулась с
большой осторожностью. Хотя ее чуткие уши не слышали никакого
подозрительного постороннего шума, она увидела в нескольких футах от
дерева тушку большого белого кролика. Тотчас насторожившись, она
внимательно прислушалась и втянула воздух, ища запах опасности. Наконец,
она покинула логово и обошла вокруг кролика. Он уже совсем затвердел и,
несомненно, лежал здесь с утра. Кошка уловила на шкурке кролика запах
своего дикого кота, она расслабилась, успокоилась. Теперь она доволокла
кролика до лаза. Из-за того, что он затвердел, ей пришлось долго
пропихивать его в лаз. Но вот она приступила к настоящему пиршеству. До
тех пор пока она не утолила голод, она не обращала внимания на жалобное
мяуканье котят и не давала им сосать.
Дикий кот, казалось, знал совершенно точно, сколько еды должно
понадобиться матери его котят. В течение следующих четырех дней он не
оставлял никаких приношений. На пятое утро, однако, когда от кролика
остались лишь косточки и кусочки меха, кошка нашла тушку второго зверька,
положенного на том же месте, что и первый. Опять она не слышала ни звука
снаружи, но тушка была еще теплой. Она взобралась на ствол дерева, в
котором было логово, и неподвижно сидела там несколько минут. В сотнях
ярдов от нее у опушки леса мелькнул хвостик оленихи, и кошка отчетливо
разглядела ее. Далеко-далеко в поле молодой сурок поднял голову над
светло-зеленой травой, и его она тоже разглядела. Но ничто не указывало ей
на присутствие дикого кота.

К шестой неделе котята уже хорошо развились физически. Их бледно-голубые