"Сергей Эйзенштейн. Четвертое измерение в кино" - читать интересную книгу автора

3) -белая лошадь,
4) занесенная снегом крыша,
то далеко еще не известно, работает ли этот ряд на "старость" или на
"белизну".
И этот ряд может продолжаться очень долго, пока наконец не попадется
кусок - указатель, который сразу "окрестит" весь ряд в тот или
иной
"признак".
Вот почему и рекомендуется подобный индикатор ставить как можно ближе к
началу (в "правоверном" построении). Иногда это даже вынужденно приходится
делать... титром.
Эти соображения совершенно исключают недиалектическую постановку
вопроса об однозначности кадра в себе.
Кадр никогда не станет буквой, а всегда останется многозначным
иероглифом.
И чтение свое получает лишь из сопоставления, как и иероглиф,
приобретающий специфические значения, смысл и даже устные произношения
(иногда диаметрально противоположные друг другу) только в зависимости от
сочетаний изолированного чтения или маленького значка, индикатора чтения,
приставленного к нему сбоку.
В отличие от ортодоксального монтажа по частным доминантам "Генеральная
линия" смонтирована иначе.
"Аристократизму" единоличной доминанты на смену пришел прием
"демократического" равноправия всех раздражителей, рассматриваемых суммарно,
как комплекс.
Дело в том, что доминанта является (со всеми оговорками на ее
относительность) если [и] наиболее сильным, то далеко не единственным
раздражителем куска. Например, сексуальному раздражению (sex appeal) от
американской героини-красавицы сопутствуют раздражения: фактурные - от
материала ее платья, светоколебательные - от характера ее освещенности,
расово-националистические (положительные: "родной тип американки" или
отрицательные: "колонизатор-поработительница" для аудитории негритянской или
китайской), социально-классовые и т. д.
Одним словом, центральному раздражителю (пусть, например, сексуальному
в нашем примере) сопутствует всегда целый комплекс второстепенных.
В полном соответствии с тем, что происходит в акустике (и частном ее
случае - инструментальной музыке).
Там наравне со звучанием основного доминирующего тона происходит целый
ряд побочных звучаний, так называемых оберни унтертонов. Их столкновение
между собой, столкновение с основным и т. д. обволакивает основной тон целым
сонмом второстепенных звучаний.
Если в акустике эти побочные звучания являются лишь элементами
"мешающими", то в музыке, композиционно учтенные, они являются одними из
самых замечательных средств воздействия левых композиторов (Дебюсси,
Скрябин).
Точно то же и в оптике. Присутствуя в виде аберраций, искажений и
прочих дефектов, устраняемых системами линз в объективах, они же,
композиционно учитываемые, дают целый ряд композиционных аффектов (смена
объективов от "28" до "310").
В соединении с учетом побочных же звучаний самого заснимаемого