"Н.Я.Эйдельман. Последний летописец" - читать интересную книгу автора

Гроза отступила - подозрения остались. Возможно, из-за этого
"Московский журнал" не был продолжен в 1793-м. Правительственная критика
была уже третьей по счету... Но и "староверы", и мартинисты, и тайная
полиция не могут переделать молодого писателя. Он мыслит, пишет, печатает,
притом не отказывает себе и в некоторых легкомысленных развлечениях.
Плата за славу как будто не превышает "обыкновенной". Куда страшнее
другое!


ПОД ЧЕРНЫМИ ОБЛАКАМИ

Парижане торжественно сжигают "дерево феодализма". Собор Парижской
богоматери превращен в "Храм разума". Королевский дворец взят штурмом; 22
сентября 1792 года объявлено первым днем первого года новой эры.
Большинством в один голос Конвент приговаривает Людовика XVI к смерти.
На развалинах города, восставшего против революции, якобинцы велят
воздвигнуть памятник - "Лион боролся против свободы - нет больше Лиона".
Почти все страны Европы объявляют Франции войну, но 14 революционных
армий побеждают повсюду и занимают одну страну за другой.
В России Николай Раевский, будущий знаменитый генерал, учится
переплетному делу, чтобы прокормиться после окончательной победы санкюлотов.
Безбородко обучает своего сына слесарному или столярному ремеслу, "чтобы,
когда его крепостные скажут ему, что они его больше не хотят знать, а что
земли его они разделят между собой, он мог зарабатывать себе на жизнь
честным трудом и иметь честь сделаться одним из членов будущего пензенского
или дмитровского муниципалитета".
Меж тем парижская гильотина ("национальная бритва") работает не
переставая.
Под конец террор поглощает и тех, кто его провозгласил: последние слова
Робеспьера в Конвенте: "Республика погибла, разбойники победили".
17 августа 1793 года. Карамзин - Дмитриеву (из Орловской губернии, где
время проходит "с людьми милыми, с книгами и с природою"):
"Поверишь ли, что ужасные происшествия Европы волнуют всю душу мою?
Бегу в густую мрачность лесов, - но мысль о разрушаемых городах и погибели
людей везде теснит мое сердце. Назови меня Дон-Кишотом; но сей славный
рыцарь не мог любить Дульцинею свою так страстно, как я люблю -
человечество";
через месяц - Державину: "Времена нынешние не весьма благоприятны для
литературы".
Летом 94-го - тому же неизменному Дмитриеву - "Все худо! Видно, нам не
бывать счастливыми".
И вижу ясно, что с Платоном
Республик нам не учредить...
Через год Хераскову. "Политический горизонт все еще мрачен. Долго нам
ждать того, чтобы люди перестали злодействовать и чтобы дурачество вышло из
моды на земном шаре".
Франция, Франция - "дурачество на земном шаре"; 27-летний писатель
теряет охоту "жить в свете и ходить под черными облаками".
Через полгода после того, как эти слова появились в одном из писем к
Дмитриеву, новой бурею принесены новые облака: Екатерина II умирает, на