"Владимир Егоров. У истоков Руси: меж варягом и греком " - читать интересную книгу автора

- Бэрримор, еще два виски! И, будь добр, убери осколки.
Вторая загадка "Повести" о Варяжском море и варягах на востоке у
"пределов Симовых" долго не будет давать покоя нам с тобой, мой сконфуженный
читатель в мокрых штанах, заставляя периодически к ней возвращаться и в
"Размышлениях", и в "Измышлениях".
"Потомство Иафета также: варяги, шведы, норманны, готы, русь, англы,
галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, фряги и прочие, - они
примыкают на западе к южным странам и соседят с племенем Хамовым".
Вопросы по географии сыплются, как из рога изобилия. Оказывается, у
автора "Повести" Швеция примыкает к южным странам и соседит с Африкой!
Н-да...
Признаюсь, лишь в весьма зрелом возрасте я осознал парадоксальность
поговорки: "как швед под Полтавой" - и отдал должное военному гению Карла
XII. А ты, мой беззаботный читатель, не задумывался над тем, в каких широтах
обитают шведы и на какой широте стоит Полтава? Лично мне, когда я сподобился
задуматься над этим, как будто послышался голос Л. Филатова:

А теперь смекай, солдат,
Где Москва, а где Багдад!

Если бы не полтавская битва, где сгинула победоносная шведская армия,
географические новации автора "Повести" могли бы спустя шестьсот лет обрести
реальные очертания. Но не случилось, шведы так и не присоседились к "племени
Хамову". Единственное, что удалось разбитому Карлу XII, это добраться до
"пределов Симовых" в Стамбуле, где он нашел политическое убежище в почетном
плену у турецкого султана.
Но интересно в цитате вовсе не это. В африканских соседях шведов нет
никакой загадки, просто автор "Повести" не силен в географии, далеко ему до
профессора Ширинского. Интересна последняя цитата другим. По существу, перед
нами второе перечисление народов колена Иафета, но как же оно разнится с
первым, представшим нашему взору несколькими строками ранее! Кроме руси
никаких пересечений с предыдущим списком, и автор как будто вовсе забыл про
привилегированную чудь. Это и служит ключом к разгадке второго перечисления
народов колена Иафета. Оно добавлено в "Повесть" много веков спустя, когда
на Руси уже не было никакой чуди, веси, мери, или муромы, и первое
перечисление потеряло для читателя всякий смысл. Зато вокруг Руси появились
новые народы, имена которых переписчик считает необходимым добавить в текст
"Повести". Сами эти имена позволяют примерно определить время вставки нового
текста.
Давай, мой начитанный читатель, зададимся простым вопросом: когда на
Руси появились этнонимы5 "немцы", "фряги", "корлязи"? Когда Древняя Русь
могла познакомиться с венецианцами? Наиболее вероятный ответ - не ранее XIV
века, скорее в XV веке, когда в наших летописях появилась "Повесть о взятии
Царьграда фрягами". Соответственно, мы с тобой, мой обманутый читатель,
имеем дело со вставкой XIV-XV веков. Таких вставок в "Повести" - пруд пруди,
мы на них будем натыкаться регулярно. Увы, нельзя сказать, что они сделали
повествование более верным или хотя бы более понятным.
И еще пара замечаний.
Первое. В XIV веке на Руси давно уже нет никаких варягов. Они для
автора вставки - некое загадочное племя, вроде бы имеющее какое-то отношение