"Б.Ф.Егоров. Художественная проза Ап.Григорьева" - читать интересную книгу автора

311-312. (Список сокращений см. ниже, с. 378).} Эта рукопись тесно
перекликается мыслями с тетрадкой H. M. Орлова.
В этих философско-нравственных исканиях можно найти связи с
аналогичными поисками в более раннем кружке Н. В. Станкевича. Но основные
участники того кружка, В. Г. Белинский и М. А. Бакунин, вскоре стали
значительно больше интересоваться социально-политической проблематикой и
даже сами философские студии подчинили этой области. Видимо, сказывались не
столько индивидуальные различия, сколько разница поколений. Хотя между
рождением Белинского, Герцена, Огарева, с одной стороны, и ровесников Ап.
Григорьева - с другой, интервал всего около десяти лет, но разница между
ними огромная: первые воспитались на 1812 г. и декабристских идеях, почти
взрослыми юношами встретили николаевскую эпоху, а вторые с малолетства
выросли в атмосфере этой эпохи. Герцен на примере В. А. Энгельсом, близкого
к петрашевцам и почти ровесника Григорьева (родился в 1821 г.), наблюдал
отличие двух исторических типов: "На Энгельсоне я изучил разницу этого
поколения с нашим. Впоследствии я встречал много людей не столько
талантливых, не столько развитых, но с тем же _видовым, болезненным
надломом_ по всем суставам. Страшный грех лежит на николаевском царствовании
в этом нравственном умерщвлении плода, в этом душевредительстве детей.
Дивиться надобно, как здоровые силы, сломавшись, все же уцелели <...>
Молодые люди становились ипохондриками, подозрительными, усталыми, не имея
двадцати лет от роду. Они все были заражены страстью самонаблюдения,
самоисследования, самообвинения, они тщательно поверяли свои психические
явления и любили бесконечные исповеди и рассказы о нервных событиях своей
жизни". {Герцен А. И. Собр. соч. в 30-ти т., т. X. М., 1956, с. 344-345.}
Герцен как бы с высоты своего кругозора и чуть-чуть со, стороны видел в
этом поколении социальную ущербность, страшные последствия николаевского
пресса, давящего Россию, Григорьев же "изнутри" считал свою романтическую
гипертрофированность чуть ли не нормой, по крайней мере достоинством. Да и в
самом деле, из сосредоточенного самонаблюдения могло ведь вырасти чувство
достоинства, значимости и независимости личности... Так что и крайности
интроспекции, рефлексии были тоже косвенной формой протеста, по крайней мере
- романтической формой неприятия нивелирующей личность действительности.
Недаром поколение Григорьева (родившиеся в 1819-1822 гг.) дало так много
поэтов романтического плана: А. А. Фет, Я. П. Полонский, А. Н. Майков, Н. Ф.
Щербина, сам Григорьев. Любопытно также, что реалистическая "натуральная
школа" (оказавшая, впрочем, воздействие на поколение Григорьева) создавалась
главным образом ровесниками 1812 г. (именно в этом году родились А. И.
Герцен, И. И. Панаев, Е. П. Гребенка, И. А. Гончаров) или даже более
старшими современниками (В. И. Даль) - и лишь Н. А. Некрасов и Д. В.
Григорович были ровесниками Григорьева. Еще один знаменитый ровесник, Ф. М.
Достоевский, хотя и примкнул вначале к "натуральной школе", но сразу же
занял в ней совершенно особое место.
Еще одна важная черта: поколение Григорьева, давшее столько
романтических поэтов (и не меньше - серьезных ученых различных школ), совсем
почти не подготовило радикальных деятелей для эпохи 60-х гг. - все ее
знаменитые вожди родились на 10-20 лет позже. Очевидно, относительно
спокойное, без европейских и внутренних революций, второе десятилетие
царствования Николая I, с середины 30-х до середины 40-х гг., период
"тихого" деспотизма, медленного, обуржуазивания и опошления русской жизни