"В.П.Эфроимсон. Предпосылки гениальности " - читать интересную книгу автора

эпоху Елизаветы, когда быстро выделилось множество талантливейших людей,
начиная с династии Сесилей-Берлей и Беконов, кончая Дроком, Радеем,
Уольсингемом, Марлоу и Шекспиром. Так было во Франции в период
энциклопедистов, революции и наполеоновских войн. Так было с дворянским
(даже лицейским) периодом русской литературы. Так было с барбизонской школой
живописи, с прерафаэлитами, с передвижниками, с амбрамцевской группой, с
"могучей кучкой", с русскими академиками конца XIX - начала XX века. (...)
В случае итальянского Ренессанса просто невозможно дать сколько-нибудь
обоснованное представление о численности тех слоев населения, из которых
выходили художники, поэты, гуманисты, выдающиеся римские кондотьеры. Но в
истории, вероятно, трудно найти такую эпоху взламывания кастовых, классовых
и иных ограничений, которая не сопровождалась бы появлением множества
талантливейших людей в самых разных областях. В промежутках между такими
освобождающими пути развития и реализации социальными сдвигами то тут, то
там возникают микроноосферы с критическими массами. (...)
Как часто потенциальный гений оказывался неспособным реализовать себя?
В одном из рассказов Марка Твена ("бродячий" сюжет, имеется и у 0'Генри)
некто, попавший в загробный мир, просит указать ему величайшего полководца
всех времен и народов. В показанном ему он с возмущением узнает умершего
сапожника, жившего на соседней улице. Но все правильно, сапожник
действительно был величайшим военным гением, но ему не довелось командовать
даже ротой. А великие победители мировой истории были, по "гамбургскому
счету", по подлинной иерархии, не особенно замечательными.
Насколько мощен барьер социальных преград рассказывал, например,
Эндикс[ 5 ]. В XIX веке австрийскому правительству предлагали свои
замечательные изобретения многие выдающиеся техники. Все они не были пущены
в дело - ни автомобиль с электромагнитным зажиганием и четырехтактным
мотором, ни первая швейная машина, ни первая печатная машинка (сделанная,
правда, не из металла, а из дерева), ни велосипед, ни подводная лодка, ни
пароходный винт. Но, пожалуй, всего разительнее история ружья, заряжаемого
не через дуло, а посредством затвора. Очередной высококомпетентный
гофкригсрат отклонил изобретение, потому что вооруженные таким ружьем
солдаты будут слишком быстро расстреливать патроны.
Отвергнутое Австрией изобретение приняла Пруссия, а австрийской армии
во время австро-прусской войны против Дании (1864), наглядно убедившейся в
быстроте прусской стрельбы, пришлось расплачиваться в 1866 г., когда
австрийская армия была наголову разбита. Так из-за глупости "эксперта"
могущественная австрийская монархия была побеждена, вынуждена была уступить
руководство всей Германией Пруссии. Но глупцы оказываются экспертами и
вершителями судеб не совсем случайно, а социально закономерно.
Гении были и есть, но Вена ценила гениев музыкальных, технические гении
и изобретатели были, но не ценились. Вена стала музыкальной столицей мира,
но Австрия - технически отсталой страной. Чудеса германской и
англо-американской промышленности второй половины XIX и начала XX веков
объясняются массовым развитием технических училищ, неутомимым, настойчивым
спросом, высокой престижностью изобретений. (...)
Немногие, но яркие результаты глупости или бессилия позволяют методом
контрастов подчеркнуть социальное значение негативного или позитивного
личностного фактора. За каждым неверным, неполноценным решением крупного
вопроса или проблемы, за каждым отсутствующим решением срочной дилеммы стоит