"Иван Ефимов. Не сотвори себе кумира " - читать интересную книгу автора

обильная жатва. И не кажется ли тебе, что лозунгом бдительности кто-то
весьма ловко пользуется в качестве дымовой завес для того, что делается
сегодня - хватать и уничтожать неугодных людей? Бдительность! Бдительность!
Бдительность! А против кого, в сущности? Где они, эти классовые враги? И это
ли не требование все новых жертв? Боги жаждут! Боги жаждут, Иван Иванович!
- Не понимаю ваших богов, Василий Григорьевич,- сказал я в смущении и
растерянности.
- Боги Кремля жаждут крови!-сказал он с силой.- Помнишь ли ты роман
Анатоля Франса "Боги жаждут"? Якобинская диктатура жаждала крови знати для
того, чтобы закрепить завоевания революции, утвердить у власти третье
сословие. Якобинцы во Франции были святые люди, сама революция. Чистейшие
боги революции направляли их карающий меч...
Я слушал Мирова не перебивая.
- А наши кремлевские якобинцы?- продолжал он после небольшой паузы.-
Чьи головы они рубят? Кто у нас противится Советской власти? Коллективизация
закончена блестяще. Кулаки раскулачены и сосланы в Сибирь, успешно
налаживается колхозная жизнь. Что ни день - победы и успехи. Не кажется ли
тебе, Иван, что лозунг бдительности, доведенный ныне до абсурда, необходим
нашим кремлевским Робеспьерам для утверждения личной диктатуры, для
узурпации государственной власти?! Правда, у Маркса был остроумный девиз:
"Подвергай все сомнению!" Но не можем же мы, черт побери, сомневаться в себе
самих! Ведь это же бред сивой кобылы!
Долгое время я сидел как потерянный. Гневной тирады Мирова я сначала не
понял, настолько она была неожиданной по историческому сопоставлению. "Боги
жаждут"- как дико звучала крылатая фраза Анатоля Франса, и где? В кабинете
редактора районной советской газеты! И как непривычно смущала она меня... В
кабинет без стука вошел Козловский.
- Разрешите, товарищ Миров, дать материал о Тухачевском древним
корпусом и на первой полосе?
- А кто запрещает?
- Да Леонов что-то крутит. Говорит, что у него по плану на первой
полосе подборка о завершении весенних полевых работ, что это важно. А
древний корпус Уедает много места...
- Ладно, мы это еще обсудим. Скажите Леонову, чтобы он зашел ко мне с
планом первой и второй полос... Как там?- меняя тему, спросил он, когда
Козловский уже взялся за скобку двери.
- Дискутируют втихую! А как же - крупная сенсация!
- Кто чего заслужил, то и получает. А эти гады, видно, натворили
немало, если всех под расстрел подвели! Ну, ничего, товарищ Ежов свое дело
знает!
Козловский вышел из комнаты, Миров поднялся, притворил за ним дверь и с
глубоким презрением сказал:
- У него редкая способность пьянеть даже от помоев. Мелкий человечишка,
но боюсь, что дорогу себе пробьет...- Потом, повернувшись ко мне и что-то
вспомнив, сказал:- А на тебя он зуб держит! Гляди, как бы не укусил,
пользуясь моментом...
Миров, очевидно, имел в виду события прошлого лета, когда я приютил у
себя на квартире Аркашу, приехавшего из Ленинграда и не имевшего первое
время своего жилья. Прожил он у нас почти три месяца на положении полного
иждивенца, пока мать моя категорически не отказала ему в