"Иван Ефимов. Не сотвори себе кумира " - читать интересную книгу автора

через три года я узнал, как чек-то на ту дорогу приходила моя мама, подолгу
глядя в многочисленные провалы окон за черными от пыли решетками, отыскивая
глазами то заветное, в котором так страстно хотелось увидеть сына.
Иногда ей мерещилось, что она видит меня, и слезы горькой радости текли
по ее лицу, а рука тянулась для Приветствия. Но каким-то неведомым чутьем
старушка догадывалась, что показавшееся желтое пятно не было лицом сына, и
медленно уходила она с пустыря, вновь и вновь толкаясь в тюремную приемную.
- Подследственным свидания и передачи запрещены,- отвечали ей всякий
раз, и, не видя белого света, брела она домой, чтобы завтра и послезавтра
прийти снова...
А в середине зимы она услышит:
- Ефимов выбыл с этапом. Вашу передачу он получил.
- И повидаться с матерью не дали, ироды!- скажет она перед
захлопнувшимся оконцем приемной. И более никогда не придет на Соборную
сторону.
...Снизу доносится знакомый звук отворяемой где-то двери, и я слышу
голоса заключенных, вытягивающихся "по ранжиру" на тропинке. Я немедленно
взбираюсь на скошенный подоконник, забывая, что меня может застукать
надзиратель. Жажда добыть курева так сильна, что мне не до осторожности.
И тут же я слышу окрик с вышки:
- Марш от окна!
- Пули захотелось? Стрелять буду! Всполошилась и дворовая свора.
Но страха у меня нет. Я весь внимание, будь что будет...
Ура! Вчерашний доброжелатель уже заметил мои знаки, и не проходит
минуты, как через решетку с мягким жужжанием влетает спичечный коробок,
легко стукается об уцелевшее стекло внутренней рамы и рикошетит в угол между
рамами. Достать его дело секунды, и вот я сажусь на пол, с нетерпением, но
бережно раскрывая драгоценную передачу, и нахожу в ней четыре кусочка
газеты, три спички и махорку на три цигарки, а при экономии и на четыре, но
уже без спички.
Богатство, о котором нельзя было и мечтать! Кто он, этот добрый
человек, не забывший о моей вчерашней просьбе?
Через несколько минут я уже опьянен затяжками Цепкого табака и так
блаженствую, растянувшись на пыльном мешке, что на какое-то время забываю о
своей судьбе.
Как мало нужно человеку...

Боги жаждут!

Вволю накурившись, я снова предался воспоминаниям о недавнем прошлом,
силясь осмыслить его.
12 июня. Этот день, как и прочие, начался для нас с беглого просмотра
только что отпечатанных листков информации, лежавших на столе у нового
секретаря редакции Леонова, недавнего инструктора отдела торговли райкома.
Едва я вошел в "предбанник", то бишь комнату секретаря перед кабинетом
редактора, как почувствовал, что что-то случилось.
- Что за похоронное настроение?- спросил я.
- Вот именно-похоронное,-ответил кто-то из товарищей.
Миров был тут же. Он был рассержен и мрачен. Точно таким же я видел его
четыре месяца назад, когда внезапно умер от паралича сердца Серго