"Игорь Ефимов. Таврический сад" - читать интересную книгу автора

спорить. Солдат Иванов тут совершенно ни при чем, он не играет никакой роли.
- Как это не играет! - воскликнул я. - Хорошенькое дело. Это солдат-то
Иванов?! Это вы тут ничего не играете.
- Ах!..
Я подумал, что она сейчас завизжит на меня или заплачет, и прямо сжался,
но тут Надя перебила ее:
- Мама, хватит тебе. Иди лучше помоги мне.
Они вдвоем взялись за шубку и вытряхнули из нее маленькую девочку в
шерстяных чулочках. Девочка сразу же побежала чулочками к зеркалу и запела,
показывая на себя пальцем: "Царь, с царицею простяся, на добра коня
садяся..." Потом ни с того ни с сего поскользнулась, шлепнулась на попку и,
сказав сама себе: "Спокойно. Только не йеветь" - поползла, поползла, под
стулья, под стол - еле удалось ее оттуда достать. Никогда еще не видал таких
отчаянных девчонок в ее возрасте, она мне сразу понравилась - единственная
из всех троих.
Когда, наконец, пришла мама, они все сидели на нашем диване и пили
молоко с бутербродами, передавая друг другу бутылку. Мать-бабушка жевала не
открывая рта, и за ее щеками что-то быстро каталось, выпирало и ворочалось,
будто искало выхода. Невозможно было оторваться. Мама вошла, как всегда
улыбаясь (это я от нее научился), а увидев трех нахалок, заулыбалась еще
сильнее, словно она их всю жизнь ждала и теперь просто счастлива видеть.
- Здравствуйте, - сказала мать-бабушка. - Вы нас не знаете, и мы тоже с
вами не знакомы, но до войны мы жили в этой самой комнате и вот теперь
наконец, слава богу, вернулись. Меня зовут Ксения Сергеевна, это моя дочь
Надя, а это внучка Катенька.
- Очень приятно, - сказала мама, не переставая улыбаться.
"Ничего себе, приятно, - подумал я. - И еще улыбается".
Мне хотелось подойти к маме и подвинуть ее губы и глаза на строгое,
неулыбающееся место, чтобы она поскорее поняла, чего хотят эти тетки, и
прогнала бы их с треском из нашего дома.
- Конечно, вы должны нас понять правильно, - сказала мать-бабушка,
Ксения Сергеевна. - Я не собираюсь упрекать вас, что вы незаконно заняли
нашу комнату, или жаловаться в высшие сферы и инстанции, потому что вы же не
знали, не могли знать, кто настоящие хозяева и живы ли они вообще. А мы на
самом деле живы и ничуть вас не осуждаем. Даже наоборот. Всем сейчас
нелегко, и люди должны помогать друг другу. Поэтому я, конечно, разрешу вам
с сыном пожить вместе с нами, пока вам не дадут другую комнату, такую же или
даже больше. Пожалуйста, живите. Хотя надеюсь, что это не протянется больше
месяца, - все будет зависеть от вашей энергии и настойчивости.
Наконец-то мама перестала улыбаться. Она всегда была слишком тактичной,
как говорил дядя Павел, а с новыми и незнакомыми людьми - просто до
невозможности.
- Но простите, - сказала она. - Это же ни на что не похоже. Какая-то
фантастика.
- Нет, это жизнь. Настоящая грубая жизнь как она есть. Действительность
интереснее любого романа, вы же знаете.
- Вот так действительность! Действительность как раз состоит в том, что
мы с сыном живем в этой комнате и имеем на нее все права. Мы - семья
офицера: мой муж служит в Австрии и скоро вернется. Вам лучше будет с ним
поговорить обо всех тонкостях и документах.