"Игорь Ефимов. Таврический сад" - читать интересную книгу автора

- По немецко-фашистским захватчикам - огонь! Огонь! Прицел ноль-пять,
трубка ноль-шесть. Огонь!
- В пике! На таран! - орал я
- Шрапнелью! Обходи! Заманивай!
- Стойте, не стреляйте - закричала вдруг Люся. - Это же наш самолет.
Вон звезда.
Я высунулся и посмотрел с той стороны, где она стояла. Там и правда
сохранилось что-то, нарисованное краской. Без сомнения, это была звезда.
Мы замолчали. От такой неожиданности невозможно было не замолчать. Нам
как-то само собой казалось, что все сваленное и перебитое здесь железо -
немецкое, даже в голову не пришло бы думать иначе. И вдруг наш самолет, со
звездой. А мы еще в него стреляли и хотели сбить. Правда, я-то не сбивал, я
сам летал, но тоже хотел, чтобы меня сбили, раз уж я немецкий.
Нам стало не по себе. Все же эго было жуткое место, как кладбище. И
солнце куда-то неожиданно пропало, будто его выключили. Я начал вылезать из
кабины (хотел выброситься с парашютом) и вдруг увидел, что к нам снизу
кто-то бежит - бежит молча и то ли дышит тяжело, то ли рычит. А в руке
короткая палка с крючком, багор. Железо грохает под ним, сыплется, а он
прыгает, как по ровной земле, все ближе и ближе - дышит и рычит, дышит и
рычит. И тогда я закричал нечеловеческим голосом и тоже бросился бежать,
покатился вниз с другой стороны горы.
Как мы бежали! Наверно, если там еще оставалось целое железо, то мы его
все растоптали и переломали начисто. Люся опять, конечно, застряла в
какой-то расщелине, и пока мы ее оттуда доставали, он нас чуть не поймал. В
темноте не разобрать было, где твердые места, а где ямы, и мы не
проваливались в них только потому, что не успевали, сразу же отталкивались и
прыгали дальше. Я застрял на самой стене; все уже перелезли и спрыгнули
вниз, а я все дергался наверху, пока не сообразил, что это мешок меня не
пускает. Он замотался за проволоку, а я вцепился в него и дергаюсь, как
пришпиленный. Так неужели бросать? В последний момент я догадался - вытащил
из мешка свое колесо и свалился с ним прямо в снег.
Когда мы добежали до остановки, мне все еще казалось, что сзади кто-то
топочет. Но потом я понял, что это не сзади, а внутри - опять так колотится
сердце. И ободрались мы все, страшно посмотреть. У Люси вырвался кусок
пальто, и она его все прикладывала на место, но он, конечно, не держался и
каждый раз падал. Толик потерял портфель и теперь засматривался на всех нас
от горя, потому что на табличке там было все написано про его деда: какой он
был замечательный работник на заводе и какая у него фамилия, имя и отчество.
Он боялся, что теперь его найдут даже дома и арестуют.
- Но я никого не выдам, не бойтесь, - говорил он. А Мишка все повторял:
- Ну и впухли мы. Ну и влипли. Вот тебе и прицел ноль-пять. Вот тебе и
огонь. Тарань, обходи, заманивай. Ха-ха-ха!
Ему, видно, опять было весело.
- Смотрите, какой молодец Боря, - сказала вдруг Люся. - Колесо не
бросил, дотащил. А я все потеряла впопыхах погони.
- И я потерял. У меня в портфеле много было. Всякие медные трубы.
- Ничего, - сказал Мишка, - хватит и одного колеса. Ого, тяжеленное.
Как раз пятьдесят килограммов.
Тут мне тоже стало весело. Это же я, я оказался самый смелый и дотащил
цветное колесо, а остальные все бросили. Всю дорогу домой я радовался своей