"Джордж Алек Эффинджер. Огонь на солнце" - читать интересную книгу автора

что неплохо бы тебе основать небольшое коммерческое дело в этом квартале. -
Он протянул мне упакованный в пластик документ.
Я подался вперед, рассматривая.
- Что это, о шейх? - спросил я.
- Это документ на право собственности. Теперь ты хозяин заведения. С
сегодняшнего дня приступаешь. Это доходное предприятие, племянник. Управляй
им разумно, и оно вознаградит тебя. Иншаллах.
Я вцепился в документ.
- Ты... - И тут у меня перехватило дыхание. Папочка купил клуб Чириги и
дарил его мне. Я поднял на него глаза. - Но...
Бей махнул рукой.
- Не надо благодарностей, - сказал он, - ты мой послушный сын!
- Но ведь клуб - собственность Чири. Я не могу вступить в право
владения этим клубом. Что она будет делать без него?
Фридлендер Бей пожал плечами.
- Бизнес есть бизнес, - лаконично ответил он.
Я не сводил с Папочки глаз. У него была замечательная способность
дарить мне вещи, без которых я был бы гораздо счастливее: такого раба, как
Кмузу, например, или работу полицейского. Но отказываться было нельзя.
- Я не в состоянии выразить вам свою благодарность, - начал я скучным
голосом.
У меня оставалось только двое верных друзей: Саид Халф-Хадж и Чири. Она
справедливо возненавидит меня. Я заранее боялся ее реакции.
- Ну, - сказал Фридлендер Бей, - пойдем обедать. - Он встал из-за стола
и протянул мне руку. Все еще ошеломленный, я последовал за ним. И только
потом сообразил, что не поговорил с ним о работе с Хайяром и о своем новом
занятии - слежке за Реда Абу Адилем. Когда находишься в обществе Папочки,
приходится идти туда, куда идет он, делать то, чего хочет он, и говорить о
том, о чем он хочет разговаривать.
Мы пошли в меньшую из двух столовых, в конце левого крыла, на первом
этаже. Там мы с Папочкой обычно вместе обедали. Кмузу последовал за мной по
коридору, а за Папочкой пошел Говорящий Камень. В американской мыльной опере
было бы так: Кмузу и Говорящий Камень, подравшись, в итоге стали бы лучшими
друзьями. Хэппи-энд.
Я остановился на пороге столовой и не поверил своим глазам. Нас
поджидали Умм Саад и ее сын. Она была первой женщиной, попавшейся мне во
дворце Фридлендер Бея, но никогда еще женщине не разрешалось садиться с нами
за стол. Мальчик выглядел лет на пятнадцать, по канонам веры он находился
уже в зрелом возрасте, достаточном для молитв и поста. При других
обстоятельствах мы пригласили бы его разделить нашу трапезу.
- Кмузу, - сказал я, проводи женщину в ее комнату.
Фридлендер Бей взял меня за руку.
- Благодарю, сынок, но я пригласил эту женщину побеседовать с нами.
Я глядел на него открыв рот, не находя вразумительного ответа. Впрочем,
если Папочка в столь зрелом возрасте решил произвести революционный
переворот в отношениях с женщинами, то это было его право. Я закрыл рот и
кивнул.
- Умм Саад пообедает в своей комнате после беседы, - сказал Фридлендер
Бей, окинув ее суровым взглядом. - А сын ее может уйти с ней или остаться с
нами, как он пожелает.