"Джордж Алек Эффинджер. Огонь на солнце" - читать интересную книгу автора

дому, я сунул коробку с модди и дэдди в дипломат. Невозможно сказать
заранее, какой личностью предстоит стать сегодня на службе, какие таланты и
способности понадобятся. Проще было взять все модди, чтобы чувствовать себя
во всеоружии.
На мраморных ступенях я ждал Кмузу. Стоял месяц раби-аль-Авваль, и
серое небо сеяло теплый дождик. Хотя поместье Папочки находилось в самом
центре города в районе густонаселенных кварталов, у меня было такое
впечатление, будто я очутился в тихом цветущем оазисе, вдали от городской
копоти и шума. Меня окружала буйная растительность, вся роскошь которой
предназначалась исключительно для умиротворения одно-го-единственного
дряхлого старика. Я слышал тихое ровное журчание прохладных фонтанов,
оживленно чирикали птицы в листве ухоженных фруктовых деревьев. Тяжелый
сладкий аромат экзотических цветов плыл в неподвижном воздухе. Однако
притворившись равнодушным ко всей этой красоте, я забрался в кремовый
вестфальский седан и выехал через ворота с охранниками. За стеной я сразу
окунулся в городской шум, сутолоку, внезапно с досадой осознал, как мне не
хотелось покидать Папочкин дом. Мне пришло в голову, что со временем я мог
бы занять там его место.
Кмузу высадил меня на улице Валид-аль-Акбар у здания полицейского
участка, курирующего Будайен. Он сказал, что вернется в половине пятого,
чтобы отвезти меня домой. У меня появилось предчувствие, что Кмузу из породы
людей, которые никогда не опаздывают. Я стоял на тротуаре и смотрел, как он
разворачивается и уезжает.
У порога полицейского участка постоянно толпились люди. Они то ли
надеялись увидеть, как ведут в наручниках какого-нибудь преступника, то ли
ждали своих близких, освобождаемых из-под ареста, то ли просто слонялись в
надежде выпросить мелкую монетку. Не так давно в Алжире я сам был одним из
них, и теперь без всякого стеснения подбросил в воздух несколько киамов и
посмотрел, как ребятишки дерутся из-за них. Я полез в карман и вытащил
пригоршню монет. Старшие рассовывали по лохмотьям дармовые деньги, а младшие
прилипли к моим ногам с воплем:
- Бакшиш!
Каждый день я стряхивал с себя этих юных наездников и входил через
вертушку в здание участка.
У меня был столик на третьем этаже, в небольшой кабинке, отделенной от
соседей бледно-зелеными пластиковыми стенами чуть выше моего роста. Воздух
здесь, видимо, насквозь пропах ароматом пота, сигарет и дезинфицирующих
средств. Над моим столом висела полка с пластиковыми коробками, в которых
содержалась информация на кобальтовых дискетах. На полу стояла большая
картонная коробка, набитая свернутыми в рулоны распечатками. На столе
пылился аннамезский компьютер, позволявший одновременно просматривать
два-три текущих дела. Конечно, моя работа была не столь важной, как считал
лейтенант Хайяр. Он знал, что я личный уполномоченный Фридлендер Бея. Только
Папочка мог позволить себе собственный полицейский участок, защищавший его
интересы в Будайене.
Хайяр влетел в мой бокс и грохнул на стол еще одну тяжелую коробку. Он
был иорданцем и в прошлом имел достаточно длинный список арестов, которые
случились еще до приезда в наш город. Десять лет назад он был
спортсменом-профессионалом, но сейчас явно потерял форму. У Хайяра были
редеющие темные волосы и недельная щетина, походившая на кожуру киви. Этот