"Евгений Эдин. Вирус Пельдмана " - читать интересную книгу автора

бокала. - Так что за способ-то?
- Тем более! Даже вселенная сжимается, а язык - чего там? Тридцать три
буковки. Помню, в детстве мой товарищ Костя Брандо на спор записывал их на
ноготь... Потом он был замнач какой-то корпорации. "Паинстайн"? "Паинстрол"?
Что-то такое... "Паинст"... Ну неважно. И вся моя жизнь свелась к
доказыванию вторичности, третичности и десятичности небесталанных, в
общем-то, авторов. Думаешь, мне это нравилось? Да поми-илуй, дорогой мой! Я
не родился злым критиком.
Я убавил кондиционер, становилось прохладно.
- Моше Исмаилович...
- ...И никакого, ни-ка-ко-го удовлетворения за все двадцать лет. Ни
друга, ни семьи, - сказал он бокалу, - но это ладно... Я бы хотел открывать
новые звезды, сверхновые, гениев, титанов. И мог бы! Сейчас-то у меня сил...
кого там. А вы... Ну, будет еще сто, двести вас таких, предельно
талантливых, которые вычерпают до дна язык, сюжеты и начнут рыть и жрать
землю. А сожрут ее - начнут жрать друг друга, потом самих себя... Потому
что... это поганая сущность творцов - бежать от повторений. И ничего с ней
не сделать...
Он снова замолчал, впадая в старческую прострацию.
- Ну так? Моше Исмаилович! Способ-то? - почти выкрикнул я.
- Способ? А, способ...
Чудовище пробудилось снова, и уже этажом выше. Даже чувствовалась
вибрация пола.
- ...Вирус. Ma-аленький такой... хитрый ублюдок, проникающий в святая
святых, по твоему персональному коду в центральные каталоги... Айн, цвай - и
несколько тысяч лучших, обладателей высочайшей языковой энтропии... исчезают
бес-след-но. Можно, конечно, оставить для внутреннего пользования... пару
экземпляров... но стоит ли, вот в чем вопрос...
Я скрестил руки на груди.
- Но это слишком очевидно. Совет Безопасности развеет меня в прах,
прежде чем уничтожится собрание сочинений Бальзака.
- Вирус замедленного... замедленного действия. Я же все рассчитал, вот
смотри...
Он начал объяснять, путаясь, про какие-то точки ввода и вывода, которые
обеспечат мою безопасность, про энтропию, но я его не слушал. Я думал.
Конечно, я давно решил - что скажу. Был вопрос - как.
Думаю, он тоже особо не обманывался.
- Моше Исмаилович, - сказал я. - Понимаете... если бы вы пришли хотя бы
на месяц раньше... понимаете, сейчас не самое подходящее время для таких
крайностей... Я... Думаю, месяц, год назад это было совсем не так сложно...
Видите ли, ко мне вернулись жена, дети... - Я словоблудил и вспоминал
телефон. Такие телефоны, их очень легко запомнить: обычно они из одинаковых
цифр.
Он слушал меня, понимающе кивая, презрительно улыбаясь... До
раздражения похожий на какого-то общественного деятеля из далекого прошлого.
Бродского? Ростроповича? Все значительные евреи в старости похожи.
...Пельдман встал, сделал пару шагов и въехал плечом в стену. Я
медленно пошел за ним, через пять комнат, к коридору. Начинало шуметь в
голове - нет, эти старые вина лучше не смешивать... И не слушать бредовые
идеи стариков. Интересно, где застряла Ира с близнецами? А номер... номер...