"Евгений Эдин. Вирус Пельдмана " - читать интересную книгу автора

требовалось...
Колючие глазки Пельдмана значительно посмотрели на меня. Он взял бокал
"Бури" морщинистой птеродактильской лапой и отпил несколько глотков,
продолжая сверлить меня своими буравчиками.
- Ну и? Это все, конечно, интересно, но... Я-то какое отношение к этому
имею?
Я никак не мог понять, какого лешего он пришел ко мне читать лекции и
раскрывать правительственные секреты. И именно сейчас - когда я отхватил
самую большую премию и желаю оптом спускать всех критиков с лестницы.
- Какое? У вас, Леонид, есть шанс внести неоценимый вклад в сферу, к
которой мы оба имеем... имели... в общем, в литературу. Вы можете, если
угодно, изменить историю.
- Не угодно. Каким образом? Уничтожить книги?! Простите у меня мало
времени. Скоро вернется жена с детьми... да и ремонт - ну, сами понимаете...
- Рад за вас, но все-таки не спешите. Я прошу только час. у вас ведь
есть час? Больше я не задержу.
Я вздохнул. С обреченным видом потянулся ногой к переключателю
климатической системы - что было не очень удобно, зато, на мой взгляд,
эффектно, - сменил режим и откинулся в кресле. Никогда не думал, как приятно
демонстрировать атрибуты удавшейся - наконец-то! - жизни. Особенно тем, кто
десятилетия эту жизнь отравлял, растаптывал и ел поедом вместо яичницы на
завтрак.
- Есть много аспектов... Но прежде всего - почему я пришел именно к
вам. Леонид, вы мне совершенно искренне симпатичны. Не надо улыбаться, не
надо иронии, всего этого... Симпатичны. У вас есть или, по крайней мере, был
талант.
- Раньше вы были другого мнения.
- Раньше я был Главным... сами знаете кем, человеком подневольным. А
кроме того, были люди намного талантливее вас. Справедливо? От Гомера до
недавно скончавшегося Тубольского и вполне здравствующего Гранта.
- С этим я, может, и соглашусь. Хотя начало - так себе.
- Я буду говорить некие пафосные вещи... Кстати, пафосными они стали
потому, что их трепали бессчетное количество раз, а не потому, что они
неправильны, несправедливы. - Пельдман побарабанил пальцами, загрустил,
входя в роль. - Леонид, скажите честно, вам нравится то, что вы пишете?
- Хм... Уместно предположить. Иначе бы не писал. И не только мне, - я
покосился на платиновую статуэтку Конгресса, врученную мне месяц назад, с
трансляцией церемонии на всю страну... До сих пор иногда вздрагиваю от
мысли - вдруг это сон, неуклюжий розыгрыш Всевышнего? Попозже, наверное, она
переберется в шкаф, где будет валяться десяток таких же и других. Но пока
она одна, с этого места она не сдвинется. Я даже согласен стирать пыль
четырежды в день.
- Про других поговорим позже. То есть то, что вы писали раньше, на заре
молодости, вы считаете худшим? Менее достойным этого кусочка платины?
Кстати, дизайн паршивый... Я правильно понимаю?
- Человеку свойственно развиваться. А следовательно...
- Хрена! - каркнул Пельдман. - Заблуждаться ему свойственно! Сожалею,
но ваш "Кризис Тарзана" - конъюнктурная и дряная вещь.
- Ну, еще бы...
- Секунду, секунду. Я не говорю... При этом вы - талант! У вас есть