"Умберто Эко. Эволюция средневековой эстетики" - читать интересную книгу автора

обусловить форму, в отличие от ясности ( claritas ) и сияния ( splendor ),
которые ей неотъемлемо свойственны42. Красота может дать себя познать в
своем сиянии, но такая возможность является для нее побочной, а не
определяющей ее сущность. Разница здесь немалая. За этим метафизическим
объективизмом, для которого красота является свойством вещей и сияет
объективно, помимо участия или воздействия человека, проглядывает
объективизм иного рода, где красота есть трансцендентное свойство бытия,
хотя оно и открывается в отношении к познающему субъекту. Таков объективизм
св. Фомы Аквинского, он представляет собой решительный шаг в направлении
гуманизма.
Св. Фома вовсе не предлагает, намеренно и вполне сознательно,
оригинальной теории прекрасного. Но тот способ, которым он обобщил и
укоренил в своей системе традиционные положения, создает именно такое
впечатление. В сущности схоластические системы (и система томистская,
конечно же, является здесь наиболее полной и зрелой моделью) можно сравнить
с компьютером ante litteram: как только все реле оказываются на месте и все
данные введены, каждый вопрос обязательно получает внятный ответ.
Разумеется, ответ будет внятным и удовлетворительным только в рамках одной
определенной логики и одного способа понимания связей реальности: каждая
сумма является компьютером, который мыслит как средневековый человек. Но эта
система мыслит и отвечает так же и в случаях, которых автор не предполагал.
Эстетическая традиция Средневековья создала целый ряд теорий: математическая
концепция прекрасного, эстетическая метафизика света, психология зрительного
восприятия и понятие о форме как причине и источнике наслаждения. Проследив
эти теории в процессе их развития, через целые века дискуссий и полемических
споров, мы сможем лучше понять, до какой степени зрелости они дошли в XIII
веке и как все разнообразие проблем и их решений пришло к своего рода
систематическому единству.

* IV. ЭСТЕТИКА ПРОПОРЦИОНАЛЬНОСТИ

1. Из всех определений красоты одному необычайно повезло в пору
Средневековья: "Вся красота заключается в соразмерности частей и наслаждении
цветом". Эта формула Августина43 воспроизводила другую почти аналогичную,
предложенную еще Цицероном: "Существует некое удачное сочетание членов тела,
привлекательное внешне, которое и называют красотой"44, каковая, в свою
очередь, вобрала в себя и традицию стоиков, и классическую формулу "цвет и
симметрия" ( chroma kai simmetria ).
Но самым древним и обоснованным аспектом подобных формул всегда был
аспект congruentia пропорции или числа45. От предшественников Сократа через
Пифагора, Платона, Аристотеля эта концепция красоты, в значительной мере
количественная, постоянно воспроизводилась греческими мыслителями46 и при
этом была закреплена в форме практической - в Каноне Поликлета, впоследствии
изложенном Галеном47. Канон, появившийся в качестве технического и чисто
практического текста и попавший в струю пифагорейских умозрений, постепенно
стал в эстетике догматическим документом. Его единственный сохранившийся
фрагмент содержит теоретическое утверждение ("прекрасное мало-помалу
возникает из многих чисел"), и Гален, подытоживая взгляды, высказанные в
Каноне, определяет, "в чем же состоит красота": "...красота состоит не в
отдельных элементах, но в гармонической соразмерности частей, в отношении