"Илья Зверев. Чрезвычайные обстоятельства (Повесть) " - читать интересную книгу автора

машины. В нарядной загрохотали уверенные голоса. Синица рванулся из комнаты.
- Девушка, вы что там спите? - вернул Люсю к служебным обязанностям
какой-то негодующий абонент. - Давай, кто там есть главный!
Из нарядной ответил сам начальник. Быстро он прибыл!
- Разговаривать не могу... Еду в шахту... Причины аварии? Не знаю. Там
люди, семь человек... Не могу разговаривать...
И бросил трубку.
- Семен Ильич, это из органов звонили? - замороженным голосом спросил
тихонько вошедший Синица.
- Да нет, из треста, техотдел!.. - И, словно поняв что-то, Драгунский
глянул на инженера с внезапной яростью. - О них думай, которые за завалом. О
скамье подсудимых успеем... Слышишь, ты!..
Огромный, багроволицый, с всклокоченными седыми волосами, начальник был
страшен в эту минуту: казалось, прикоснешься к нему - ударит током!
В нарядной с каждой минутой прибывал народ. Вошел командир
горноспасателей со своими дюжими - один в одного - бойцами. Прибежал парень
спросить, грузят ли в клеть малый компрессор. Явился техник требовать
кислородных баллонов. Черненькая, носатая врачиха из рудбольницы пришла "в
полном параде" - с орденом Красного Знамени, явно не случайно приколотым в
этот страшный предутренний час. Один за другим вваливались "представители" -
инспектор, управляющий трестом, комбинатское начальство.
На голубой шелковистой кальке, захватанной черными пальцами - на плане
горных работ, - большой, иссеченный шрамами палец Драгунского отметил то
самое место.
- Люди запечатаны в третьем восточном и в шестом! - звенящим от
напряжения, но ровным голосом сказал он. - К ним можно пробиться либо из
другой части штрека, так сказать с тылу, либо прямо через завал, если он
позволит себя потревожить, - в чем я очень сомневаюсь...
На шахте такая жизнь, что в грозную минуту все люди, вплоть до
представителей самых третьестепенных, "обозных" профессий, начинают
действовать с быстротой и блеском, словно сызмальства учились считать
секунды. Толстуха-банщица мгновенно приготовила в инженерских кабинках сразу
десять комплектов белья, спецовок, портянок, сапог. Ламповщица встречала
начальство уже на пороге своего серого домика, обвешанная тяжелыми гроздьями
лампочек.
В ламповой уже знали имена попавших в беду. Вручая начальнику его
легкую, "хозяйскую" лампочку-надзорку, девушка шепнула:
- Павловский, Ларионов, Кротов, Кашин...
Она, по-видимому, считала это большим секретом. Но каким-то
необъяснимым чудом уже вся шахта знала эти имена. И в нарядной, отданной
горноспасателям под штаб, и в красном уголке, приспособленном под нарядную,
и на лесном складе, и в лавах люди шепотом повторяли имена семерых с таким
чувством, будто не было у них на шахте и на всем белом свете товарищей ближе
и дороже, чем эти.
У эстакады, приникая то к одной, то к другой черной спецовке, металась
простоволосая заплаканная женщина в модной шубке.
- Товарищ Алексин, - сказал Драгунский парторгу, тяжело шагавшему рядом
с ним, - возвращайся и займись семьями!
Парторг грустно кивнул и ушел, не оборачиваясь. Начальство - местное и
приезжее - направилось к клети и спустилось вниз.