"Орхан Джемаль. Война Хроника пяти дней " - читать интересную книгу автора

беззвездное из-за набежавшей дымки. И я выпытываю у ребят, как так
получается, что человек в один прекрасный день попадает неизвестно куда,
неизвестно зачем, и лежит средь холмов Грузии. Отдыхает от того, что целый
день убивал людей к которым ни вражды, ни ненависти и вообще ни чего
личного... а вскоре он будет лежать среди других холмов... или равнин... и
отдыхать от того же самого. Универсальная формула военного супермена не
складывается.
- Ну а ты сам-то журналист, - какого хера ты тут делаешь?
- Так у меня профессия такая, быть здесь...
- И у нас профессия быть здесь
Вместе с "Блокадником" в "Востоке" служит его земляк Саша. Третий
питерский сам "Снег". Себя они в шутку называют "ленинградское трио". Трио
вошло в Земо-Никози в составе первой группы ямадаевцев. Здесь же грузин
Вахтанг, все остальные чеченцы. Ямадаев тоже здесь. Наверное, в детстве он
не смотрел фильм "Чапаев" и не знает теперь, где должен находиться командир.
На штурм он отправился прямо со звездой Героя и орденскими колодками на
груди. Но вот именной наградной Макаров все же оставил, процедив с
характерной чеченской растяжкой:
- Тако-ой пистоле-ет! Жалко буде-ет если меня убью-ют и он грузи-инам
достанется.
Вышла эта интербригада из села последней. За собой они вывели колону
российских танков застрявших на окраине села под шквальным огнем грузинских
САУ. Там было с десяток машин и с полсотни солдат-срочников.

Четвертый день войны. Вечер. Окраина села Земо Никози
Помимо временных обязанностей переводчика Вахтанг был еще и командиром
отдельной группы. Среди его подчиненных был еще один грузин - Дато. Молодой,
аккуратный, вежливый. Ко мне он обращался исключительно на "вы".
Десятилетняя разница в возрасте делала меня безусловно старшим, которому
конечно же нельзя тыкать, нельзя перебивать, надо пропускать вперед, и все в
таком роде. Рядом с чеченцами, вообще плохо понимающими, зачем к одному
собеседнику обращаться так будто их много, Дато, с его хорошими манерами,
выглядел забавно.
- Дато, что у тебя с разгрузкой? Чего ты туда насовал?
- Понимаете, я беру с собой восемнадцать рожков. В два раза больше чем
положено.
- Зачем?
- Ну, я же грузин.
- И что?
- Знаете, что бывает, когда кончается боекмплект?
- Что?
- Плен! Представляете, что со мной будет, если я, грузин, окажусь в
плену у грузин?
Все это Дато выпаливает мне на приличном русском, но с мингрельской
скоростью. Понять его можно лишь при большом желании. Впрочем, я понимаю его
не столько на слух, сколько нутром. Я тоже боюсь грузинского плена. Хотя с
другой стороны и уверен, что моя журналистская ксива, с волшебным
американским словом "Newsweek", которая здесь мне больше вредит, там будет
работать на меня.
В отличие от Дато, который в плену окажется не только врагом, но и