"Феликс Дымов. Хомо авиенс" - читать интересную книгу автора

хочу. Я счастлив тем, что не так уж много у нас таких. Вы ведь понимаете,
раз я все это вам говорю, значит, подыскал себе место. К сожалению, это
тоже ваш стиль: правду вам можно сказать только имея в запасе другую
работу.
Свидерский встал - маленький, ссохшийся, вежливый, не очень-то задетый
словами Бармина, защищенный от всего мира привычной обстановкой. Он любил
громоздкие вещи - свой огромный, беспорядочно заваленный бумагами стол,
шкафы с кубками и памятными призами заводу, просторный, как аэродром,
кабинет с закругленными поверху окнами на двух стенах и стульями по
периметру, любил потому, что этот кабинет служил ему уже тридцать лет,
половину жизни! Волосатая пальма и тяжелые шторы лишь подчеркивали рабочий
аскетизм главного инженера и не мешали сосредоточиться.
Бармин тоже встал, покачался с носка на пятку, пошел к двери, но обернулся:
- Мне обидно покидать завод из-за того, что пришелся не ко двору. И что
еще обиднее - покидать, осознавая себя правым - и бессильным!
Он хлопнул дверью.
Юрий Петрович свирепо выдохнул, стараясь вместе с воздухом выплеснуть из
себя злость. Злость не проходила. Он сел. Закрыл глаза. Расслабился. Дал
себе полный покой. И сразу почувствовал, как тело благодатно всплывает над
сиденьем.
- Ну, все у вас на сегодня? - раздался насмешливый голос Шабалова. -
Здорово вы всех в кулаке держите, а?
- А вы не могли бы уже уйти? - Юрий Петрович открыл глаза.
Арт стоял перед ним в нормальном облике и радужно мигал вспышкой.
- Нет-нет, не только с завода, - поспешно добавил Юрий Петрович. - Совсем.
Туда, в свое будущее.
- Разве вам станет легче? Каждый из нас стоит перед судом будущего. Скоро
вам заявят такое в глаза и другие, не только Бармин.
- Мальчишка! - прошипел Свидерский.
Будь тут один Бармин, он бы с ним справился. С одним Барминым чего не
справиться. Да только много уже таких барминых. В сварочном двое. У
конструкторов один. В ОТК тоже такой непогрешимый-непримиримый. А главбух?
Даром что шестьдесят с хвостиком, войну и культ пережил, а туда же, вечно
у него особое мнение. Великое счастье, разобщены смельчаки, не видны друг
другу, не то что остальные, объединенные трусостью. Нет, стареет, стареет
Свидерский. Раньше ему сам директор был не указ, уже не одного в этом
кабинете пересидел. Теперешний тоже вначале свою линию гнуть пытался,
пришлось тогда всех своих на ноги поднять. Директор на заводе - горит план
ярким пламенем. Куда-нибудь ненадолго отлучается, оставляет за себя
Свидерского - и план в кармане. Вот так. Покрутился немного нынешний
директор - и понял, сдался, к главному инженеру пошел за советом. А как
же? Кому охота, чтобы заметили где надо, кто работе мешает? Не родился еще
такой человек. Жаль, уходят времена. Уже и в парткоме все чаще авторитетом
давить приходится, не так, как прежде, когда по одному взгляду все руки
дружно взлетали вверх. Но не надейтесь, жив еще Свидерский. И система его
жива!
- Мальчишка, говорите? - прервал мысли Юрия Петровича Шабалов. - А ведь
ему тридцать три. В его возрасте вы уже этим заводом командовали. Не
странно ли? С буржуазными спецами - и то сотрудничали. А с нормальным
нашим парнем общего языка не находите. Через десяток лет такие, как вы, от