"Феликс Дымов. Сиреневый туман" - читать интересную книгу автора

Динке больно!
Тетка Изварина... Мама... Динка...
- Стойте! Сто-ой-те-е! - по крупинкам собрал Лельку из рассыпавшихся
мыслей знакомый голос. Хотя кто знает, доводилось ли когда-нибудь раньше
его слышать. - Не смейте ее трогать!
Застонав, Лелька оглянулась - и охнула. К ней большими шагами,
взвешенными, как все в этом вневременном мире, мчался Колюшка Изварин. В
точности такой, как на фотографиях - застигнуто удивленный, простоволосый,
хмурый, ничуть не постаревший за семнадцать лет. Уже то было хорошо, что
он мчался, а не полз и не плыл. И это несло иллюзию возвращающейся жизни.
- Откуда мать знаешь? И Динку? Думай. Громче думай, прошу тебя!
Он потряс Лельку за плечо так резко, что у нее голова запрыгала из стороны
в сторону.
Но она радовалась любому движению.
Коля вглядывался в нее. И пил, пил, пил из ее памяти. Но Лелька не только
ничего не теряла, а, наоборот, улавливала взамен пасмурный августовский
день семнадцать лет назад. Тоску, выгнавшую человека из дома. Жгучую
желтую полосу, расчленившую мир. Мрак, изглодавший память. Узкий сектор
зрения, в котором мельтешил Динкин куцый хвост. И сиреневую стрелку,
зовущую в несуществующий мир, где нет мрака и желтой полосы, где можно
снова думать... Колины ощущения полностью перетекли в Лельку. И теперь
Лелькины пальцы бессознательно повторяли движения, которые перечеркнули
когда-то парнишку в пилотке чернильной надписью: "Я убит шестого марта
1943 года..."
Лелька натужно медленно поднялась и стояла вровень с ним, глаза в глаза.
Он по-прежнему не снимал руки с ее плеча. И тайны этого мира вливались в
нее - без усилий и без вопросов.
Она уже откуда-то знала, что мысленное поле всех людей образует странные
завихрения - те самые лагуны, которые привиделись ей по дороге... А
завихрения рождают миры, не существующие в нашем времени и нашем
измерении, но вполне реальные для тех, кто в них проник. И потому здесь
мысль разомкнута, размыта - и поделена на всех.
Немногие стремятся в безвременье.
Только психически отверженные человечеством. Или психически ущербные,
каким так несчастливо оказался он, Коля Извари.
Из тех, кто стремится, не доходит и третья часть.
Потому что проход в поле открывается лишь на короткий миг.
Миг по земному времени.
И вечность для тех, кто хочет вечности.
Так здесь оказалась женщина, до того любившая собственную красоту, что,
увидав на лице первую морщину, впала в прострацию и сомнамбулой прошагала
сюда сотни километров.
"Зато теперь не состарюсь. - Красавица кокетливо улыбнулась. И
остановленная красота ее выглядела безжизненнее мраморной. - Пусть
звездами сыплется кровь человечья. Нам это ничем не грозит".
Так сюда попал честный священник, у которого наука отобрала веру в бога и
ничем не заместила его в его сердце.
"Если не считать самой науки, до которой, отроковица, на Земле еще не
доросли!" - хохотнул сочный баритон.
И старуха-ясновидица из секты хлыстов притащилась сюда, усмотрев спасение