"Феликс Дымов. Полторы сосульки" - читать интересную книгу автора

бродяге-пузырю удается раздвигать и бесследно смыкать за собой
прессованные толщи льда? И ведь что ни каверна, то новый вопрос, новая
тайна. Скажем, моя Малышка, четыреста метров по большой оси. Вылупилась на
два дня раньше вычисленного срока. Как назло, мой напарник Рутгарт
подвернул ногу, а дублер, естественно, не подоспел. Пришлось рисковать
одному. Не скрою, руководитель дрейфа намекнул на мое право переждать
цикл, никто еще не уходил в ледовый вояж в одиночку. Но я решил, за
четыре-пять месяцев, обычный срок существования каверны, не похудею. И
настоял на своем. Чего в общем-то от меня и ждали. Мог ли кто-нибудь
предположить, что Малышка окажется прямо-таки чемпионом-долгожителем? Она
гуляла подледными лабиринтами целых три года! Когда я выстрелил наверх
последнее донесение, то выяснилось, что я уже месяц полным ходом плыву
внутри полого айсберга по Индийскому океану. Конечно, это наверху
выяснилось, я-то там ни сном, ни духом... Высвобождаясь, каверна вдребезги
разнесла айсберг. Тогда, разумеется, и для меня открылась истина, дрейф
окончился, еле-еле успел я укрыться в танке. Ох и мороки было
перепрограммировать танк для взлета с воды, спаси нас наука от
незапланированных приключений!
Бум-м! Вспомнил. Тот Обезьяныш на буме - Толька Ермилов. Он же Тольд
Радужка, он же Толлер-Клоун. По желанию публики Радужка легко синел,
краснел, зеленел, желтел и принимал два десятка иных, несвойственных
человеческой коже оттенков. Клоуном же его прозвали за то, что он без
труда передразнивал кого ни попадя. У доски учителя поворачивали Тольда
носом в угол, иначе он буквально терял облик: в лице Клоуна смешивались
все лица соклассников плюс пародийно вылепленная, трепещущая в
преувеличенных ужимках маска преподавателя...
- Решено, мы идем на "Отелло"! - прервала мои воспоминания Жанна.
- Хорошо, раз тебе так хочется.
Мне лично все равно. Хоть на Отелло. Хоть на Скаржинского. А хоть бы даже
и на Лейта Кенарева, плута с Плутона. Театр вообще-то неплохая штука. Я
люблю театр. Жаль только, там много говорят...
- У, полярный медведь, морж толстокожий, совсем одичал во льдах! Скорей бы
тебя отогреть... - Жанна поднялась на цыпочки и дохнула теплом куда-то мне
за ухо.
Интересно, кто выдумал, что льды холодные? Льды бывают разные. Горячие.
Зыбучие. Цветные в крапинку. Есть зеркальные с прищуром. Поющие с эхом.
Даже газированные. Даже незамерзающие. Льды раскрываются лишь тому, кто
без них так же не может жить, как не может жить без гор альпинист. Между
прочим, Снежанка для некоторых тоже холодная. Почти ледышка.
- Тебе правда нравится мое имя? - взяла она меня в оборот уже, кажется, в
восьмом классе.
- А тебе?
- Честно? Ни капельки не нравится. Оно морозное на слух. Для кого первый
раз - мурашки по спине.
- Неправда. И не мучайся пустяками! - попытался отмахнуться я. - Имя и
имя, в расшифровке не нуждается. Всю жизнь таскаю свою фамилию Лыдьва - и
не ломаю головы, что бы оно такое значило!
- Нет-нет, не спорь. Морозное.
- А для меня так самое жаркое на свете. Сне-жана Белизе. Тепло, даже
горячо. Произнесу ночью - и щеки горят.